В руках, кстати, удочка. И тоже не простая, а так же, как шарф с беретом, купленная в заморских краях.
– Ну а вы, Натан Исаевич, где бы хотели жить?
Вопрос был задан без всяких подтекстов. Ведь и без того ясно, что любой художник из Питера хочет перебраться в Москву.
Оказывается, мечты Альтмана распространяются куда дальше. Будь его воля, он предпочел бы Париж.
Все прямо рты открыли. Нет, не просто так этот шейный платок! Хочет, как видно, выразить несогласие с галстуком как с чем-то слишком жизнеподобным.
Они бы еще больше изумились, если бы он сказал, что время от времени в Париж наведывается. Посмотрит на одну из карт на стене, и ему кажется, что он уже там.
Вообще-то с людьми, имеющими пристрастие к географии, такое случается. Сама собой возникает мысль о праве каждого сорваться с насиженного места.
Когда Рихтер гостил у Томашевских, он тоже так развлекался. Благо в доме было множество атласов. Разложит их на рояле, ткнет в какую-нибудь точку, и спрашивает: «Борис Викторович, как вы думаете, здесь есть рояль?»
Это Святослав Теофилович, примерно как Альтман, воображает себя путешественником. Представляет, что едет на край света, а там его дожидается инструмент марки «Рёниш».
Вот обрадуются краесветовцы! Он будет играть им великую музыку, а они внимать, удивляться, не верить своим ушам.
Забавная семейка у Альтмана. Сам Натан Исаевич – человек экстравагантный, а Ирина Валентиновна тем более.
И отношения между ними не совсем обычные. В какие-то области своей жизни он ее просто не пускает.
Особенно оберегал свою мастерскую. Как видно, считал, что ее всегда шумное поведение противопоказано его холстам.
Может, он ее не любил? Пожалуй, любил. С той лишь поправкой, что она и его искусство принадлежат разным системам координат.
Чего в ней точно не было, так это гармонии. Потому посуды в доме требовалось немерено. Как начнутся у них разборки, она обязательно что-то разобьет.
Настоящий спектакль. Бац – и еще раз бац! Примерно к третьему бокалу Ирина Валентиновна окончательно успокаивалась.
Однажды Альтман заметил, что его жена действует избирательно. Если в серванте стоит стекло и хрусталь, она непременно возьмет стекло.
«Бей, что подороже!», – буквально потребовал Альтман. Очень уж несерьезно при такой экономии выглядели эти скандалы.
Хотя Ирина Валентиновна не обладала особыми талантами, но удивить тоже могла. Иногда так высказывалась, что ее формула сразу прилипала.
В общем, это был тот же альтмановский минимализм. Если ему достаточно нескольких линий, то ей хватало двух-трех фраз.