Вскоре стало известно, что Святослав Теофилович заболел. Жил в каком-то монастыре во Франции. Прошел слух, что он умирает.
Навестить его направилась их общая приятельница. По просьбе Зои Борисовны она рассказала ему эту историю.
Рихтер помолчал, а потом произнес: «Очень похоже». С одной стороны, он подтверждал свое мнение, высказанное во сне, но в то же время хотел что-то уточнить.
Такой человек. Сам почти музыкальный инструмент. Множество людей не заметят, а он один обратит внимание.
Невозможно додумывать за Рихтера. Уж очень большая глубина. Вряд ли кто-то еще обладал таким слухом.
И все же попробуем. Не зря у Зои Борисовны было добавление. Никаких параллелей она не проводила, но они появились сами собой.
Начнем с другого разговора. Вернее, какой разговор? Всего-то несколько фраз.
В это время вдруг возникла мода на покаяние. Чуть не по каждому поводу это слово припоминалось.
Прежде чем слово стало едва ли не ключевым, на экраны вышел одноименный фильм.
Зоя Борисовна всячески расписывала достоинства картины, а Рихтер сказал, что не пойдет. Почему? Да потому, что ему, видите ли, не нравится название.
Наклонился близко-близко к уху и произнес шепотом. Слишком важной и сокровенной была эта мысль.
Говорил он не только от своего имени, но от многих людей его круга. Эпоха им досталась не лучшая, но они все же себя отстояли.
Может, им выпали какие-то поблажки? Да какие поблажки! Жизнь прошла в тех же очередях и на тех же заседаниях, но их это не очень коснулось.
Так вот относительно мавзолея тоже есть нюанс. Идея, конечно, красивая, вполне в его духе, но что-то мешает с ней согласиться.
Уж не подумал ли он о непрерывном шелесте ног? О том, что толпа, идущая мимо гроба Ленина, превращает покаяние в любопытство?
Из разговоров. Лева
ЗТ: Дружба наша с Левой Гумилевым началась очень давно, но прерывалась его арестами. Бывали разные периоды. После последнего возвращения из лагеря в пятьдесят шестом у нас был настоящий роман. Анне Андреевне, конечно, хотелось, чтобы вышло что-то серьезное, но я совсем не могла соответствовать его требованиям… Леве нужна была такая женщина, которая ради него сможет забыть все. Маму. Папу. Дочку. Профессию. И свою жизнь с ним будет воспринимать как служение.
АЛ: Может, поговорим об отношениях Льва Николаевича с матерью? Вокруг этой темы столько всякого.
ЗТ: После постановления Ахматову стали вытеснять из Шереметьевского дворца. Арктическому институту понадобились эти площади. Момент был подходящий, и Ахматова попала на улицу Красной конницы. В компенсацию за две комнаты в Фонтанном доме она получила примерно такие же. Как она выражалась, «с видом на пис». Напротив стоял дом с гранитными колоннами архитектора Бароча. В войну его разбомбило и проходящие мимо граждане часто заглядывали на руины по малой нужде.