Когда секретарша доложила Херману Гальярдо о том, что его хочет увидеть прокурор Темес, тот усмехнулся и поправил девушку:
— Капитан, капитан Темес. Он, конечно, продвинулся по служебной лестнице благодаря своему рвению, но для меня Темес останется вечным капитаном, никак не выше.
Однако, когда Фернандо Темес вошел в кабинет, Херман встретил его словами:
— Не верю своим глазам! Такое высокопоставленное лицо удостоило своим посещением мой скромный офис!
— Весьма скромный, — также не здороваясь, в тон ему ответил Темес, — такой офис был бы под стать генеральному прокурору… или крупному мафиози, я так думаю.
— Ты умеешь думать? — удивился Херман. — Право, не замечал за тобой этой добродетели.
Темес, не дождавшись приглашения, уселся в кресло.
— Не только думать, но и действовать, — находчиво возразил он Херману, — и вряд ли те действия, которые я намерен вскоре применить к тебе, придутся знаменитому Гальярдо по вкусу.
— Не так уж я и знаменит, — небрежно отозвался Херман. Словесная перепалка начала его утомлять. Он старался не показать, что на самом деле появление Темеса встревожило его. Оно наверняка не случайно. Вид этого типа будил в Хермане неприятные воспоминания. — В конце концов, Херман Гальярдо — не киноактер, не писатель и даже не прокурор, а всего-навсего скромный хозяин целого ряда отелей в Каракасе, компаньон Эстелы ди Сальваторе.
— Да и к тому же наискромнейший делец наркобизнеса, — бросил Темес.
Улыбка моментально слетела с лица Хермана Гальярдо.
— Тебе не откажешь в фантазии, Фернандо Темес; теперь я понимаю, почему тебя повысили в должности. Да, в фантазии и мстительности… Мое существование в этом мире не дает тебе покоя. Ты всю свою жизнь преследуешь меня, как будто тебя втайне гложет зависть. В чем дело, Темес? В чем ты завидуешь мне?
Сказав все это, Херман нахмурился. Он не сумел скрыть своего раздражения. Такое случалось с ним нечасто.
На физиономии Темеса, напротив, разлилось удовольствие. Он почувствовал, что Гальярдо нервничает, и это было ему приятно.
— Я не могу завидовать преступнику, который вот-вот окажется за решеткой. Так что ты не прав, Херман Гальярдо, зависти я к тебе не испытываю. Напротив, мною сейчас владеет чувство сострадания к ближнему. Я пришел, чтобы дать тебе шанс. Возможно, после нашей беседы ты сам захочешь явиться ко мне, в мой куда более скромный кабинет прокурора, с чистосердечным раскаянием.
Херману удалось овладеть собой.
— Видишь ли, Темес, — проговорил он, — я не обладаю такой бурной фантазией, как ты, и, чтобы угодить тебе, не смогу сочинить что-то такое о себе, что могло бы удовлетворить твою мстительную злобу. Я чист, Темес. Чист как стеклышко. И, если ты не возражаешь, моя секретарша сейчас проводит тебя до самых дверей приемной.