Он говорит, что старец был прелюбодеем и развратником и смерть его – благо для страны.
– Вот теперь-то все начнется! Наконец начнется…
Он счастлив, он доволен зверским убийством.
Я возмущен. Даже если старец этот не образец святости, разве можно убивать людей за их грехи? Где же ваша христианская вера?
Гараев поджал губы, неопределенно пожал плечами и вышел.
Я потрясен. Есть ли хоть что-то святое для этих интеллигентных образованных чудовищ?
Только теперь до меня дошло, какими неблаговидными делами заняты здесь некоторые из моих соотечественников. Я понял, к чему тут все велось и для чего понадобились эти замеченные мною маскарады двойников. К тому же я теперь знаю имена всех участников заговора. Так неужели я могу промолчать?
Дорогая Дженни! Я не политик и не агент-разведчик. Всего лишь обычный врач. Но я честный человек.
Когда мы воевали с бурами и покойного героя войны Китченера обвиняли в излишней жестокости к населению за устройство концентрационных лагерей – я был готов принять и оправдать его поступки военной необходимостью, ведь это было открытое противостояние.
Но закулисные убийства, расшатывание и подрыв устоев государственной власти ради временной политической выгоды? Нет. Как истинный английский джентльмен такой подлости я одобрить и принять не могу. Я должен непременно кому-то рассказать все, что знаю.
Я обязан это сделать. И я уже придумал, как поступить. Последние несколько дней в городе только и говорят о Петроградской конференции Антанты. Мы все с нетерпением ждем прибытия англичан, в особенности нашего военного министра лорда Милнера. Я уверен, этот достойный человек, государственный деятель и англичанин даст мне наилучший совет.
Для удобства дела я изложил все известные мне обстоятельства на бумаге и, заклеив конверт, спрятал до поры в своей комнате, в особом укромном месте. Я очень подробно изложил все, что видел и слышал в доме князя Дмитрия. Особенно те случаи, когда мне удавалось наблюдать явление двойников. Уверен, что эти маскировки устраивались для отвода глаз, ради избавления от слежки и, возможно, для алиби.
Тот, кто изучит мои записки, получит ключ ко всем делам заговорщиков.
Не волнуйся за меня, дорогая Дженни, я буду предельно осторожен.
Береги себя и папу. Выполнив задуманное, я сообщу тебе письмом свои дальнейшие новости.
Любящий и навеки твой Юджин Гарденс
27 февраля 1917 г., Петроград, посольство Королевства Великобритания
Уважаемая миссис Джейн Гарденс!
Мы получили ваш новый запрос относительно вашего мужа, направленного нашей союзнической миссией на работу в английском госпитале.