Убийца хотел раскроить мне голову, но только напрасно разозлил меня, наставив шишку на затылке.
Я развернулся и всем корпусом бросился на нападавшего, припер к стене, прижал локтем его бьющийся горячий кадык. Негодяй брыкался, выл, пытался укусить, но я продолжал душить его, другой рукой колотя под дых что было сил, кулаком, пока он не обмяк и не свалился на пол у моих ног.
И тут наконец вспыхнули люминесцентные трубки дневного света под потолком.
– Здоровенный же бугай, – тяжело дыша, сказал сзади Штерн.
– Кто?! – дернувшись на звук его голоса, крикнул я. Ординатор Семагин, дылда и атлет, громоздился кулем у моих ног. – Кто?!
– Ты, ты, Алеша, – успокаивающе похлопав меня по спине, сказал старик. – Просто… Попович какой-то, со Змей Горынычем вкупе. Иди сюда.
Я действовал чисто инстинктивно.
Юлия Александровна, всего минуту назад отчаянно противостоявшая убийце, неожиданно сомлела – то ли от значительной кровопотери, то ли от пережитого потрясения. Я поднял ее и понес к лифту. У нее оказались две глубокие раны на предплечьях и груди – по счастью, не колотые, а резаные. Сильнее пострадали руки – она отбивалась от нападения, загораживая руками лицо.
В приемном покое ей оказали немедленную помощь. На всякий случай вызвали даже бригаду реанимации. Когда ее положили на носилки, она мне улыбнулась.
И я поразился – насколько же предубежденным болваном надо быть, чтобы не заметить того, что так ясно увидел я теперь. Никакая она не стерва и не карьеристка. И нет у нее пузатого мужа-коммерсанта. Вообще никого нет. Есть одиночество, жуткое, арктическое одиночество, колючая полярная ночь и страх, что так вот и жизнь пройдет, а рассвет никогда не наступит.
Страх, унизительный, попирающий гордость. Отсюда и холод. Стоит ли за это винить женщину?
Ординатора забрал вызванный Штерном наряд милиции.
– Думаю, этот тип скоро вернется к нам, – сказал Штерн, задумчиво глядя, как уводят несостоявшегося убийцу. – Экспертизы, проверки, следователи. Ну а потом – снова у нас. В другом уже качестве. Без отпусков и отгулов, без выговоров и премий.
Я поглядел на Штерна в упор.
– А вы-то откуда здесь взялись, Альфред Романович?
Старик ухмыльнулся.
* * *
Следователи обыскали квартиру Семагина и обнаружили пропавший дневник Вадима Кровяника. Ординатор выкрал его из больничного архива и потом дополнял собственными записями, путая свою биографию с биографией Радкевича.
Лондонского маньяка Джека-потрошителя оба безумца полагали не просто своим духовным предтечей, но чем-то вроде предыдущего воплощения.
– Откуда такие странные фантазии? – удивлялся я. Пытаясь ответить на мой вопрос, Штерн пространно разглагольствовал, приплетая, на мой взгляд, идеи не менее бредовые.