| - Хоттабыч, миленький, ну что тебе стоит, ну постарайся поскорее! |
| The old man heaved a sigh, yanked a hair from his beard, then a second, and a third, and, finally, in great anger, a whole bunch together. | Старик тяжело вздохнул, вырвал из своей бороды один волос, другой, третий, затем в сердцах выдернул из нее сразу целый клок и стал с ожесточением рвать их на мелкие части, что-то сосредоточенно приговаривая и не спуская глаз с Вольки. |
| He began tearing them to bits savagely, muttering something with his eyes fixed on Volka's face. There was no change whatsoever. | Растительность на пышущей здоровьем физиономии его юного друга не только не исчезла - она даже не шелохнулась. |
| Then Hottabych began snapping his fingers in the most varied combinations: first two fingers at a time, then all five fingers of the right hand, then the left hand, then all ten fingers together, then once with the right and twice with the left, then the other way round - but all to no avail. | Тогда Хоттабыч принялся щелкать пальцами в самых различных сочетаниях: то отдельными пальцами, то всей пятерней правой руки, то левой, то сразу пальцами обеих рук, то раз пальцами правой руки и два раза левой, то наоборот. Но все было напрасно. |
| Finally, he began ripping off his clothes. | И тогда Хоттабыч вдруг принялся с треском раздирать свои одежды. |
| "Are you mad?" Volka cried. | - Ты что, с ума сошел? - испугался Волька. |
| "What're you doing?" | - Что это ты делаешь? |
| "Woe is me!" Hottabych replied in a whisper and began scratching his face. | - О горе мне! - прошептал в ответ Хоттабыч и стал царапать себе лицо. |
| "Woe is me! | - О горе мне!.. |
| The centuries I spent in that accursed vessel have -alas! - left their mark! | Тысячелетия, проведенные в проклятом сосуде, увы, дали себя знать! |
| A lack of practice has been extremely detrimental to my profession. | Отсутствие практики губительно отразилось па моей специальности... |
| Forgive me, O my young saviour, but I can do nothing with your beard! | Прости меня, о юный мой спаситель, но я ничего не могу поделать с твоей бородой!.. |
| O woe is me, poor Genie Hassan Abdurrakhman ibn Hottab that I am!" | О горе, горе мне, бедному джинну Гассану Абдуррахману ибн Хоттабу!.. |
| "What are you whispering?" Volka asked. | - Что ты там такое шепчешь? - спросил Волька. |
| "Say it louder, I can't make out a word." | - Шепчи отчетливей. Я ничего не могу разобрать. |
| And Hottabych replied, tearing at his clothes: "O most treasured of youths, O most pleasing of all, do not vent your rightful anger upon me! | И Хоттабыч отвечал ему, тщательно раздирая на себе одежды: - О драгоценнейший из отроков, о приятнейший из приятных, не обрушивай на меня свой справедливый гнев!.. |