|
| Hottabych smirked triumphantly. "He didn't drown!" | Хоттабыч победоносно ухмыльнулся: - Он не утонул! |
| "What do you mean? | - Как - не утонул? |
| How d'you know he didn't drown?" | Откуда ты знаешь, что он не утонул? |
| "Certainly I am the one to know," Hottabych said. | - Мне ли не знать! - сказал тогда Хоттабыч торжествуя. |
| "I lay in wait for him near the first row in the dark room and I said to myself in great anger, | - Я подстерёг его, когда он сидел в первом ряду в тёмном помещении кино, и я сказал себе в великом гневе: |
| 'No, you will tell nothing, O Zhenya! Nothing which is unpleasant to your great, wise friend Volka ibn Alyosha, for never again will you see anyone who will believe you or will be interested in such news!' | "Нет, не говорить тебе, о Женя, ничего такого, что неугодно твоему высокомудрому другу Вольке ибн Алёше, ибо ты больше не увидишь людей, кто поверил бы тебе и кому это было бы интересно!" |
| That's what I said to myself as I tossed him far away to the East, right to where the edge of the Earth meets the edge of the Heavens and where, I assume, he has already been sold into slavery. | Так сказал я себе и зашвырнул его далеко-далеко на восток, как раз туда, где край земли сходится с краем небес и где, я так полагаю, его уже продали в рабство. |
| There he can tell whomever he wants to about your beard." | И пусть он там кому хочет рассказывает о твоей бороде... |
| CHARTING A FLIGHT | XIV. НАМЕЧАЕТСЯ ПОЛЕТ. |
| "What do you mean - slavery?! | - То есть как это - в рабство?! |
| Sell Zhenya Bogorad into slavery?!" a shaken Volka asked. | Женьку Богорада - в рабство? - переспросил потрясенный Волька. |
| The old man saw that something had gone wrong again, an his face became very sour. | Старик понял, что опять что-то получилось не так, и его лицо приняло кислое выражение. |
| "It's very simple. | - Очень просто... |
| It's quite usual. | Обыкновенно... |
| Just like they always sell people into slavery," he mumbled, rubbing his hands together nervously and avoiding Volka's eyes. | Как всегда продают в рабство, - пробормотал он, нервно потирая ладони и отводя в сторону глаза. |
| "That's so he won't babble for nothing, O most pleasant dope in the world." | - Взял и продал в рабство, чтобы не болтал попусту языком, о приятнейшая в мире балда. |
| The old man was very pleased at having been able to put the new word he had learned from Volka the night before into the conversation. | Старик был очень доволен, что ему удалось вовремя ввернуть слово, которое он накануне услышал из уст Вольки. |
| But his young saviour was so upset by the terrible news that he really didn't pay attention to having been called dope for nothing. |