Получив расчет и отдав амулеты, я направился к повозке магистра. Но тот снова меня удивил.
– Почем продал? – спросил он.
– По два с половиной серебряных, – не стал врать я. – Вот откуда вы узнали, учитель?
– Ты с идришами близко сошелся, – ответил он. – Мою половину давай.
Я без возражений отсчитал его долю.
– Как думаете, скоро двинемся? – спросил я.
– Завтра к обеду, – ответил магистр и снова закрыл глаза.
– А почему мы тогда во дворе торчим? – не выдержал я.
– Чтобы не сказали, что из-за нас задержались.
– С такими сборами мы и за трик не доедем до ставки хана, – вздохнул я.
Он приоткрыл один глаз.
– Торопишься?
– Да вроде нет. Скучно только, – ответил я.
На мои слова старик отреагировал странно. Он заморгал глазами и произнес:
– Меня Гронд предупредил, чтобы я не давал тебе скучать. Сообщил, что это общественно опасно. Вот книга по работе с пространственными карманами, сиди рядом и изучай, – протянул он мне небольшой фолиант.
Я взял книгу, посмотрел на магистра, но ничего не сказал. Привязал коня к повозке и залез внутрь. Занимался я до вечера, но с принципами действия пространственных аномалий разобрался. Иногда и такая репутация приносит пользу. Означенная магия в Азанаре не преподавалась. Когда я с помощью выученных заклинаний заглянул к себе в сумку, то, честное слово, был удивлен. Я увидел, как магистр Рострум создал там себе мирок в пространственном отделении. Он жарил змеек на углях, попивал мое вино и, похоже, всем был доволен. Ну уж нет, иллюзорный пропойца, сейчас ты у меня посидишь в вытрезвителе.
Я разделил пространственную аномалию на сектора и передвинул бывшего Искореняющего в маленькую каморку, где создал ему кровать и стол. На стол поставил фиал с простой водой. Закрыл заклинанием его узилище и перешел к остальным участкам. Еду и вино сложил в продовольственный склад, артефакты вместе с золотом и драгоценными камнями – в массивный сейф. Все сектора запер, как ключом, разными заклинаниями. Теперь магистр не только не мог выйти из своей тюрьмы, он общаться мог только с моего позволения. То есть писать жалобы и просьбы в виде свитков, тратя при этом только свою энергию. А то он так вольготно устроился, что потреблял мои ресурсы без зазрения совести.
Утром Шиза сообщила, смеясь, что Вальгум сначала объявил забастовку. Потом угрожал, потом стыдил и взывал к совести, потом умолял его простить и обещал быть во всем послушным. Он написал мне кучу свитков, на которые Шиза отвечала однообразно: «Ваше прошение передано на рассмотрение по инстанции согласно уложения пространственной аномалии сумки. Ответ придет в течение трика. Начальник секретариата