Нежный девичий голос взлетал под высокие своды, звенел в прозрачной синеве. Нэлл снова чувствовала, что падает… а может, летит? Ее будто увлекал неведомый поток — тепла, света и силы. И Нэлл нырнула в него, уже ни о чем не думая.
Она проснулась среди ночи от уже знакомого томительного ощущения в ладонях — сладостного и тоскливого одновременно. Коснувшись сенсора, включила свет и несколько минут разглядывала свои руки — белые и чистые, не считая красной мути нитевидных водорослей в ногтевых пластинках. Потом расстегнула спальник и опустила ноги на пол. Ей надо было что-то сделать, но что? Все вокруг выглядело не вполне реальным — как будто она спала и видела сон.
Ложемент оказался угольно черным — и это почему-то нисколько ее не удивило. Она подошла ближе и несколько минут смотрела на бархатную живую поверхность, покрытую тонкими шевелящимися ворсинками. Потом опустила руку и ласково провела по этой поверхности ладонью, гладя ее, как гладят кошку. Черные волоски тянулись к ее руке, ощупывали ее, щекоча и лаская кожу. Это было совсем не страшно, скорее наоборот — хорошо и правильно, и Нэлл улыбнулась текучей углеродной субстанции, будто старому другу.
— Садись, — произнес голос Алекса.
Она забралась в ложемент и откинула голову в живое, дышащее, прохладное и мягкое. Тонкие щупальца тут же скользнули ей под волосы, оплели голову. Все ее существо наполнилось радостью — как будто она, наконец, отправлялась в путешествие, которого давно ждала. Ложемент был ладонью друга и мобилем одновременно — и Нэлл, полностью расслабившись, закрыла глаза.
Когда она открыла их, было уже утро. Несколько секунд она не могла сообразить, кто она и где находится — но потом самосознание вернулось. Нэлл, как ужаленная, подскочила в ложементе, судорожно осмотрелась — ложемент был серый, ощупала затылок — затылок был целый.
Все-таки сон.
Она вздохнула с облегчением, но через секунду ее снова окатило волной тревоги. Она засыпала в кровати (или нет?), а проснулась в ложементе. Значит, не сон?
Сосредоточиться. Мысленно коснуться мгновения между одним сновидением и другим. Там, в этом зазоре, что-то было. Яркие спрессованные впечатления — о чем? О беззвучном мире, полном красок и запахов. Даже не так — цветозапахов, потому что они были единым целым. Ощущение ветра, дующего прямо сквозь тело. Радость от начала нового этапа. Этапа чего? Это ускользало, таяло, и Нэлл прекратила вглядываться в себя, опасаясь создать у себя ложную память и невольно придумать то, чего не было.
Она зашла в санузел, умылась, придирчиво осмотрела себя в зеркале. Ее отражение посмотрело на нее взглядом сообщницы, потому что Нэлл уже знала, что не пойдет к Линде и не расскажет ей о сегодняшней ночи.