— Линда, а тиомицин сильно пахнет? — спросила она.
— Сильно, — буркнула та. — Он довольно летуч.
— И как Мишель будет жить в этой газовой камере?
— Если стерилизация пройдет успешно, Мелисса понизит в каюте давление, и он сублимирует.
— И запаха не останется?
— Какой-то останется, особенно сначала. Мы с Мелиссой не волшебницы. Пусть или терпит, или ждет еще сутки, — раздраженно заявила Линда.
— Я лучше потерплю, о райская птица моего сердца, — насмешливо ответил Мишель. — Мне кажется, ради счастья принять ванну я готов вынести любую химическую вонь.
Нэлл закончила обработку одной стены и перешла к следующей. Навстречу ей от угла двигалась Марика, ее зеркальный шлем помутнел от капелек аэрозоля. Нэлл подозревала, что ее собственный шлем выглядит не лучше, но изображение на зрительном поле оставалось ярким и четким — компьютер убирал все помехи.
— А что слышно про тормозящий вирус? — спросила она через пару минут.
— Тормозящий вирус? — не сразу поняла Линда.
— Мы говорили о нем сегодня утром. Вирус, препятствующий размножению нитевидных.
— А, ты об этом, — понизив голос, ответила врач. — Я хочу все-таки провести его клинические испытания. Когда у Мишеля начнется реабилитационный период, а Макс более-менее придет в чувство, я опробую его на себе.
— И оставишь станцию без врача? — подал голос Мишель. — Очень умно, браво!
— С тобой забыла посоветоваться, — сухо ответила Линда. Нэлл слегка напряглась, но, судя по вялым интонациям, эта перебранка была у них далеко не первой и, очевидно, не последней.
— Как он, кстати? — спросила Марика. — Еще не пришел в себя?
— Гринберг? Пришел в себя сразу после ужина, но через час заснул снова.
— Странно, а я не почувствовала… — рассеянно ответила биолог, работая распылителем.
— А должна была?
Марика не ответила, и на несколько минут в эфире наступила тишина.
— Нет, я его совершенно не чувствую, — сообщила она через паузу.
— Его мозг чист, — сказала Линда. — Ваш патрон держит слово.
— А! Тогда понятно.
— О чем это вы, милые дамы? — озадаченно спросил Мишель.
— О том, что Си-О пообещал Максу не внедрять в него коннектор, когда взялся за его лечение, — ответила Марика. — Ну, и не внедрил, Макс по-прежнему чист и слеп.
Мишель что-то пробормотал по-арабски, но больше ни о чем не спрашивал.
Нэлл закончила обработку второй стены и перешла к ложементу. Опрыскивать ложемент было с одной стороны проще — не надо было высоко поднимать руки, а с другой — сложнее из-за обилия деталей. Она уменьшила диаметр сопла и угол расхождения аэрозольной струи, опустилась на колени и на некоторое время отключилась от общей болтовни, полностью сосредоточившись на том, чтобы ничего не пропустить. Когда она, наконец, закончила с ложементом, Марика уже обрабатывала санузел.