Нэлл шагнула к ложементу и несколько минут вглядывалась в спокойное ясное лицо Тома. Потом наклонилась и поцеловала недрогнувшие прохладные губы.
— Возвращайся, — тихо сказала она, хотя Том, конечно, не мог ее слышать.
Оказавшись у себя в каюте, она надела шлем и отправила вызов Алексу.
— Я готова, — сказала она.
— Отлично, — ответил тот. — Тогда начинаем.
Прежде всего, следовало понять, смогут ли они пользоваться углеродным сервером, и как вообще это будет выглядеть. Выход на зонд Тома и вирусный конструктор Линды можно было сделать с бортового компьютера, но все остальные функции сервера вызывались через внутренний интерфейс, и этот интерфейс еще надо было освоить. Чтобы облегчить им задачу, Си-О временно закрыл от них свой разум; теперь зазор между «я» и «не я» вел не к нему, а в безличное рабочее пространство.
Нэлл откинулась в ложементе и закрыла глаза. Знакомое усилие — и она оказалась в…
Это было очень странное место. Оно напоминало стопку пространств и одновременно бесконечный коридор с окнами-иллюминаторами, и каждый иллюминатор был входом в новое пространство. Верха и низа здесь не было, цвета и света тоже — как будто она изучила форму коридора на ощупь, а потом в уме восстановила его форму.
— Я в каком-то коридоре, — вслух сказала она.
— В коридоре? — удивился Алекс. — Ммм. А если так?
Через секунду мир словно вывернулся наизнанку. Пространство распахнулось во все стороны, принимая привычный облик. В прозрачной темноте, как снежинки на рождественской открытке, то тут, то там висели… фонарики? Странные маленькие объекты, состоящие, казалось, из плотной огненной сердцевины и пушистого облачка вокруг. «Фонарики» были разных оттенков, разной яркости и разной… тяжести? Вдали сияние «фонариков» сливалось в неразличимый светлый туман.
— Похоже на снег, — пробормотала Нэлл. — Или имитацию космического пространства.
— Это модель Галактики, — сказал Алекс.
Он произнес это — и тут же все стало на свои места. «Фонарики» были, конечно, звездами, точнее, планетными системами. Широкая светлая полоса через все «небо» — галактическим диском. Желтоватый пушистый «фонарь» совсем рядом — Солнечной системой. Нэлл узнала тройную систему Альфы Центавра, звезду Барнарда, Немезиду и, чуть поодаль — яркий белый Сириус с крошечным спутником.
— Интересно, ты сможешь найти здесь рен, с которым работал Том? Рен, посвященный Клементине? — спросил Алекс. — Попробуй.
— Ага, сейчас, — отозвалась Нэлл.
Она мысленно потянулась к маленькому теплому «фонарику» звезды Барнарда — и тот ринулся ей навстречу, стремительно увеличиваясь в размерах и обрастая подробностями. Миг — и она разом ощутила всю систему — плотный сгусток звезды с уже знакомым цветовкусом, яростный вулканический Гефест, покрытую густыми лесами Клементину, ледяной Адонис, весь в трещинах и обрывах, молочно-белую, окутанную аммиачными облаками Персефону. Нэлл чувствовала вкус космической пыли и упругое давление магнитных полей, острое покалывание космических лучей и течение звездного ветра, неспешный полет ледяных глыб на окраине системы и среди этих глыб одну, угольно черную, с гигантским чашеобразным кратером. От быстрого восприятия плотно спрессованной информации сразу заломило виски и затылок.