— Нет никаких водорослей, это очередная журналистская утка, упрощение для обывателя. То, что было названо красными нитевидными водорослями, на самом деле не единый многоклеточный организм, а замкнутая колония нескольких видов микроорганизмов, в определенном смысле — замкнутая мини-биосфера, не нуждающаяся в обмене веществ с окружающей средой, а только в притоке энергии.
— Но тогда получается, что колонии клеток могут образовывать и прокариоты, — сказала Нэлл. — А значит, и многоклеточные организмы тоже.
— Не совсем так. Это альтернативная точка зрения, моя и Пола. Что биосфера Европы не повторяет путь земной биосферы с отставанием на полтора миллиарда лет. Что здесь эволюция пошла другим путем и привела к другим результатам.
Она помолчала, видимо, собираясь с мыслями.
— Видишь ли, геном любой соматической клетки в твоем организме одинаков, разница появляется лишь в разной экспрессии генов в разных тканях. У экзобактерий не так. Каждая из них является самостоятельным организмом со своим специфическим набором генов. Они прекрасно могут существовать по отдельности в подходящих для этого условиях — мы успешно культивировали все 16 видов и на образцах европейского льда, и на искусственных питательных средах. Но при совместной культивации нескольких видов экзобактерий они всегда образовывают колонии с общим обменом веществ. А при культивации всех шестнадцати бактерий вместе они образуют замкнутую колонию, которая растет как целое, как единый сверхорганизм.
— Сборно-разборный сверхорганизм из независимых модулей? — улыбаясь, спросила Нэлл.
— Ну, с натяжкой можно сказать и так.
— Значит, можно представить себе и супер-пупер-сверхорганизм из миллионов видов микроорганизмов и размером во весь подледный океан?
— Да, можно — и называется он «биосфера», — рассмеялась Марика. — Нет, Нэлли, все совсем не так ужасно и романтично, как было в фильме «Черный океан»! Если разделить одну замкнутую колонию на две части, каждая будет вести себя как независимая замкнутая колония, а не как две части одного целого. При всей своей адаптационной гибкости эти колонии совершенно безмозглы, и никакого обмена сигналами между ними не происходит.
— Вы и это проверяли? — изумилась Нэлл.
— После выхода «Черного океана» — первым делом.
И Марика прислала смайл — озорную обезьянью мордочку, показывающую язык.
— Будь ты режиссером, я бы тебе другую идею подкинула, — сказала она через минуту. — Ты слышала про «Ноев ковчег»?
— Это что-то из Библии? Всемирный потоп?
— Значит, не слышала. Это вторая, дополнительная тема Линды. Два года назад она прилетела сюда изучать адаптационные свойства европейских экзобактерий. В числе прочего измеряла скорость деградации нитевидных колоний в условиях открытого космоса. Юмор в том, что за два года эти колонии не то, что не начали деградировать, а заполнили собой весь субстрат и выбросили на поверхность льда спороножки.