— Интересно живете, — согласилась Нэлл. — Но как это может привлечь меня как режиссера? Тема «Европа — источник всякой жуткой нечисти» и так уже разработана вдоль и поперек.
— Идея в том, что европейская жизнь находится на пороге освоения величайшей экологической ниши, до которой земная жизнь так и не добралась — а именно, межпланетного пространства.
— Погоди, не добралась. А мы? Мы — разве не земная жизнь?
— Мы земная жизнь, — согласилась Марика. — Но смотри, что мы делаем. Мы таскаем с собой кусочек своей экосистемы. Воздух, воду, микроорганизмы, мы поддерживаем земное давление, земные температуры и земную силу тяжести. Разумные рыбы, мы лезем на сушу в бассейнах на колесах, вместо того, чтобы отращивать лапы и легкие. А красные нитевидные уже сейчас могут жить в космосе.
— А что они там будут есть — в космосе?
— То же, что и сейчас — солнечный свет. Колония-то замкнутая.
— А размножаться?
— Размножаться можно возвращаться на Европу, как тюлени возвращаются на сушу, а осетры — в горные реки.
— Нет, это не кинематографично, — поразмыслив, ответила Нэлл. — Подумаешь, красная плесень какая-то, пусть даже и в космосе. Черный океан хоть разумным был.
Марика рассмеялась.
— Нет, Нэлли, ты определенно испытываешь судьбу, — сказала она. — Как ваши дела, кстати?
— Все отлично! Том — профессионал экстра-класса. Взлетели как на тренажере, без единого замечания.
— И когда будете здесь?
— Завтрашней ночью. К трем часам ночи — сближение с Юноной, в 3.15 стыковка, к четырем подключение к Кракену. В общем, послезавтра утром Том обещал окончательно передать Точку мне на растерзание.
— А завтра отдыхаешь?
— Типа того.
— Будет настроение, стучись ко мне в «кейки», поболтаем.
Весь следующий день Нэлл провела в скуке и беспокойстве. Она решила было выспаться, но внутренний будильник поднял ее как обычно — в 6 утра по корабельному времени. Поваляться и понежиться не получилось — тело требовало действия, мозг — работы. Она рванула в спортотсек и пробежала длинную дистанцию вместо обычной, а потом еще полчаса делала силовые упражнения в интерьере тропического леса. Позавтракала с Мелиссой Плавич. Потом решила сделать те мелкие частные дела, что откладывала все последние дни: закончила и отправила письмо Лоре Бриггс, надиктовала короткое письмо матери и длинное — Мэри Митчелл. Подумала — а не поздравить ли Джона с ожидаемым рождением ребенка, но потом решила, что это его скорее напряжет, чем обрадует — и не стала.
Ее изводила тревога, и она никак не могла понять ее причину. Тревога не была связана ни с будущим ребенком Эдди, ни с Лорой, застрявшей в своих чувствах к Джону. Не была она связана и с ее работой — «Виночерпий» летел с Точкой к Юноне, будучи в прекрасном техническом состоянии. Элли? Но и с Элли она не была связана. Где-то тикали невидимые часы, призрачный песок сыпался из верхнего сосуда в нижний, отмеряя время, и чудилось, что время это она тратит попусту, что времени почти не осталось.