– Плюй в меня, если хочешь. Я из такого дерьма вылез, что твоя зараза мне как роса.
Она растерянно раскрыла рот.
– Те господа, которых ты обслуживала, большие шишки, – продолжил я. – Знаешь? Сейчас их убивают одного за другим. Нам нужно понять кто.
Джулия хлопнула тонкими веками, и вдруг спрятала лицо в руках. Спустя мгновение комнату наполнили душераздирающие рыдания. Илайн тихо чертыхнулась, я же мог только надеяться, что своим заявлением не испортил и без того гнилую затею с допросом больной проститутки.
– Он и меня убьёт, – сквозь вой с трудом можно было разобрать слова, но услышанное произвело на нас такое же впечатление, как желтый блеск в кучке камней – на шахтеров.
Присев перед ней, я мягко взял ее за руки и развел их в стороны, открывая лицо. Заплаканная женщина посмотрела на меня из-под опухших век.
– Кто, моя хорошая?
– Это чудовище, – прошептала она, не моргая. – Я была там… В тот день собрание окончилось раньше, остался только сквайр Вирджиль вместе со сквайром Чейзом. Они часто задерживались.
Пилс будет в восторге. Грязные игры высшего общества во всей красе. По словам Джулии, ее обязанностью было развлекать благородных джентльменов песнями и танцами. А вот после собрания некоторые из них оставались с ней, доплачивая отдельно. По мнению прогрессивных новаторов, использование для любовных утех одной и той же девушки сближает, к тому же является вызовом обществу и подчеркивает их противостояние закостенелой морали.
Как по мне, больше толку было бы не от интрижек за закрытой дверью, а от речи во всеуслышание на площади, но я ведь не политик.
Как говорила Джулия, Вирджиль и Чейз оставались вместе, устраивая вечерок на троих, и в этот раз все было так же.
– Я вышла, потому что меня… мне стало нехорошо, – продолжала Джулия после небольшого отступления. – Я еще не знала, что больна. В ванной было слышно, как они спорили.
– Вирджиль и Чейз?
– Так я думала. Потом голоса стихли. А когда я вернулась, то увидела одного только Вирджиля. Он казался недовольным, сердитым. Он схватил меня и стал обвинять в том, что я его чем-то заразила. Называл ужасными словами и даже ударил. Такого прежде не случалось. Он потребовал, чтобы я добыла для него лекарство.
«Конечно, потребовал, ублюдок, – подумалось мне. – Какой же достойный мужчина захочет идти к лекарю и заявлять о том, что подцепил сифилис?»
Джулия всхлипнула.
– В ту же ночь я купила мазь и повезла ему.
– Вас впустили в дом? – спросила Илайн. Ее вопрос был понятен: если кто-то из слуг видел Джулию, но умолчал, это подозрительно.