. Оперативный план КБФ надлежало представить через 1-й (оперативный) отдел Штаба ЛВО к 20 апреля.
Объективно оценивая те задачи, которые дополнительно поставил перед КБФ командующий войсками ЛВО Б. М. Шапошников, нельзя не задуматься над степенью выполнимости большинства из них. Если учитывать, что по директиве начальника Генерального штаба РККА № 23613сс Краснознаменному Балтийскому флоту было поставлено сразу 5 основных задач (фактически их было 6, если разбить первую задачу на две самостоятельные), то теперь, с легкой руки Шапошникова, к ним прибавилось еще 5 основных задач (не считая более мелких). Таким образом, за непродолжительный отрезок времени произошло удвоение возможностей КБФ (правда, только лишь на бумаге).
Трудно сказать, каким образом размышляло армейское командование, столь просто и единолично решавшее, какие задачи должен выполнять флот. Вряд ли Балтийский флот за этот период настолько качественно усилился, что мог легко разделаться одновременно как с немецким, так и с финским военно-морским флотом. На первый взгляд, представляется странным, что у командования КБФ (да и руководства Морских Сил РККА в целом) в данной ситуации никто из высшего армейского руководства даже и не спросил их мнения относительно степени осуществимости подобных мероприятий.
Неудивительно, что процесс оперативного планирования на Балтике носил довольно абстрактный, формальный характер, совершенно не зависящий от серьезных расчетов, реального количественного и качественного соотношению сил сторон, данных разведки, уровня боевой подготовки личного состава и многих других факторов. Фактически, дело сводилось к элементарному, бездумному переписыванию формулировок из директивных документов высшего командования РККА в соответствующие директивные документы руководства Морских Сил РККА, хотя это зачастую противоречило реальным возможностям последних. Но нельзя во всем обвинять одно лишь одно армейское руководство: немалая доля ответственности за эту порочную практику лежала и на командовании Морских Сил, не отстаивавшем своих интересов. Подводя итог, надо сказать, что нереальность и формализм были отличительными чертами всего советского предвоенного планирования на флоте.
31 января 1937 г. начальник Генерального штаба РККА маршал А. И. Егоров в директиве № 34196осс напомнил новому командующему КБФ флагману 1-го ранга А. К. Сивкову о том, что Штаб флота должен к 1 мая представить в 1-й отдел Штаба ЛВО следующие оперативные разработки: 1) Общий план действий флота; 2) План прикрытия; 3) Планы совместных операций флота, проводимых с сухопутными войсками