|
| I returned deliberately to the first I had seen-and there it was, black, dried, sunken, with closed eyelids-a head that seemed to sleep at the top of that pole, and, with the shrunken dry lips showing a narrow white line of the teeth, was smiling, too, smiling continuously at some endless and jocose dream of that eternal slumber. | Спокойно навел я бинокль на первую замеченную мною голову. Черная, высохшая, с закрытыми веками, она как будто спала на верхушке столба; сморщенные сухие губы слегка раз двинулись, обнажая узкую белую полоску зубов; это лицо улыбалось, улыбалось вечной улыбкой какому-то нескончаемому и веселому сновидению. |
| "I am not disclosing any trade secrets. | Я не разоблачаю секретов торговой фирмы. |
| In fact, the manager said afterwards that Mr. Kurtz's methods had ruined the district. | Как сказал впоследствии начальник - метод мистера Куртца повредил работе в этих краях. |
| I have no opinion on that point, but I want you clearly to understand that there was nothing exactly profitable in these heads being there. | Своего мнения по этому вопросу я не имею, но я хочу вам объяснить, что никакой выгоды нельзя было извлечь из этих голов, насаженных на колья. |
| They only showed that Mr. Kurtz lacked restraint in the gratification of his various lusts, that there was something wanting in him-some small matter which, when the pressing need arose, could not be found under his magnificent eloquence. | Они лишь свидетельствовали о том, что мистер Куртц, потворствовавший разнообразным своим страстям, нуждался в выдержке, что чего-то ему не хватало, какой-то мелочи в критический момент, несмотря на великолепное его красноречие. |
| Whether he knew of this deficiency himself I can't say. | Знал ли он об этом своем недостатке, я не могу сказать. |
| I think the knowledge came to him at last-only at the very last. | Думаю, что глаза его открылись в последнюю минуту. |
| But the wilderness had found him out early, and had taken on him a terrible vengeance for the fantastic invasion. | Но дикая глушь рано его отметила и жестоко ему отомстила за фанатическое вторжение. |
| I think it had whispered to him things about himself which he did not know, things of which he had no conception till he took counsel with this great solitude-and the whisper had proved irresistibly fascinating. It echoed loudly within him because he was hollow at the core.... I put down the glass, and the head that had appeared near enough to be spoken to seemed at once to have leaped away from me into inaccessible distance. | Думаю, она шепотом рассказала ему о нем самом то, чего он не знал, о чем не имел представления, пока не прислушался к своему одиночеству, и этот шепот зачаровал его и гулким эхом отдавался в нем, ибо в глубине его была пустота... Я опустил бинокль, и голова, торчавшая так близко, что, казалось, с ней можно заговорить, сразу отскочила вдаль. |