|
| There wasn't even a shed there, and she was shelling the bush. | Здесь не было ни одного шалаша, и тем не менее с судна обстреливали заросли. |
| It appears the French had one of their wars going on thereabouts. | Видимо, в этих краях французы вели одну из своих войн. |
| Her ensign dropped limp like a rag; the muzzles of the long six-inch guns stuck out all over the low hull; the greasy, slimy swell swung her up lazily and let her down, swaying her thin masts. | Флаг на мачте обвис, как тряпка; над низким корпусом торчали жерла длинных шестидюймовых орудий; маслянистые, грязные волны лениво поднимали и опускали судно, раскачивая его тонкие мачты. |
| In the empty immensity of earth, sky, and water, there she was, incomprehensible, firing into a continent. | Вокруг не было ничего, кроме земли, неба и воды, однако загадочное судно обстреливало континент. |
| Pop, would go one of the six-inch guns; a small flame would dart and vanish, a little white smoke would disappear, a tiny projectile would give a feeble screech-and nothing happened. | Бум!.. грохнуло одно из шестидюймовых орудий, мелькнуло и исчезло маленькое пламя, рассеялся белый дымок, слабо просвистел маленький снаряд и... ничего не случилось. |
| Nothing could happen. | Ничего и не могло случиться. |
| There was a touch of insanity in the proceeding, a sense of lugubrious drollery in the sight; and it was not dissipated by somebody on board assuring me earnestly there was a camp of natives-he called them enemies!-hidden out of sight somewhere. | Что-то безумное было во всей этой процедуре, что-то похоронное и комедийное, и впечатление это не рассеялось, когда кто-то на борту серьезнейшим образом заверил меня, что где-то здесь, скрытый от наших глаз, находится лагерь туземцев. Их он назвал врагами! |
| "We gave her her letters (I heard the men in that lonely ship were dying of fever at the rate of three a day) and went on. | Мы передали письма на это одинокое судно (я слышал, что люди на борту умирали от лихорадки - по три человека в день) и продолжали путь. |
| We called at some more places with farcical names, where the merry dance of death and trade goes on in a still and earthy atmosphere as of an overheated catacomb; all along the formless coast bordered by dangerous surf, as if Nature herself had tried to ward off intruders; in and out of rivers, streams of death in life, whose banks were rotting into mud, whose waters, thickened into slime, invaded the contorted mangroves, that seemed to writhe at us in the extremity of an impotent despair. | Заглянули еще в несколько портов с названиями, заимствованными из фарсов. Там, в душном, насыщенном песком воздухе, каким дышат в жарких катакомбах, шла веселая пляска коммерции и смерти вдоль бесформенных берегов, окаймленных гибельными волнами прибоя, - словно природа старалась преградить дорогу незваным гостям. То же происходило на реках и в их устьях - там, где берега превращались в грязь, где илистые воды заливали искривленные мангровые деревья, которые, казалось, корчились перед нами в бессильном отчаянии. |