|
| What redeems it is the idea only. An idea at the back of it; not a sentimental pretence but an idea; and an unselfish belief in the idea-something you can set up, and bow down before, and offer a sacrifice to...." | Искупает ее только идея, идея, на которую она опирается, - не сентиментальное притворство, но идея. И бескорыстная вера в идею - нечто такое, перед чем вы можете преклоняться и приносить жертвы. |
| He broke off. | Марлоу прервал свою речь. |
| Flames glided in the river, small green flames, red flames, white flames, pursuing, overtaking, joining, crossing each other-then separating slowly or hastily. | Огни скользили по реке - маленькие огоньки, зеленые, красные, белые; они преследовали друг друга, догоняли, сливались, потом снова разъединялись медленно или торопливо. |
| The traffic of the great city went on in the deepening night upon the sleepless river. | В сгущающемся мраке движение на бессонной реке не прекращалось. |
| We looked on, waiting patiently-there was nothing else to do till the end of the flood; but it was only after a long silence, when he said, in a hesitating voice, | Мы смотрели и терпеливо ждали - больше нечего было делать, пока не окончится прилив; но после долгого молчания, когда он нерешительно сказал: |
| "I suppose you fellows remember I did once turn fresh-water sailor for a bit," that we knew we were fated, before the ebb began to run, to hear about one of Marlow's inconclusive experiences. | "Думаю, вы, друзья, помните, что однажды я сделался ненадолго моряком пресных вод", - мы поняли, что до начала отлива нам предстоит прослушать одну из неубедительных историй Марлоу. |
| "I don't want to bother you much with what happened to me personally," he began, showing in this remark the weakness of many tellers of tales who seem so often unaware of what their audience would like best to hear; "yet to understand the effect of it on me you ought to know how I got out there, what I saw, how I went up that river to the place where I first met the poor chap. | - Я не хочу надоедать вам подробностями, касающимися того, что случилось со мной лично, - начал он, проявляя в этом замечании слабость многих рассказчиков, которые частенько не знают, чего хочет от них аудитория. - Но чтобы понять, какое впечатление это на меня произвело, вы должны знать, как я туда попал, что я там видел, как поднялся по реке к тому месту, где впервые встретил бедного парня. |
| It was the farthest point of navigation and the culminating point of my experience. It seemed somehow to throw a kind of light on everything about me-and into my thoughts. It was sombre enough, too-and pitiful-not extraordinary in any way-not very clear either. No, not very clear. |