Он был сам виноват – там, во сне, и от этого ему было невыносимо плохо, хотелось плакать, и жаловаться, и звать на помощь. Кого угодно, хоть эту мерзкую мокрую русалку, лицо которой вдруг изменилось, стало лицом его матери, потом лицом жены, потом страшным и злобным лицом незнакомки…
«Хвосты у нас у всех одинаковые – разве ты не знаешь? – противно ухмыляясь, произнесла русалка. – Как у рыбы хвостики – и рыбой пахнут…»
– Рыба? – переспросил его кто-то, и Олег Евгеньевич, уже просыпаясь, вдруг понял, что надпись-то была очень простой, так и было написано: «Русалка», то есть «Дениз Кызы» по-турецки, и он это знал, потому что так назывался тот бар… кажется, там на вывеске действительно была какая-то русалка… вот и снится теперь эта дрянь!
– Вы можете говорить, сэр? Постарайтесь, пожалуйста. Нет-нет, не вставайте, доктор вам пока не разрешает, – этот английский был довольно беглым и понятным: так говорят не носители языка, а те, кто осваивает его, учась в частных школах. Такой английский годится везде – и в Америке, и в Турции, и, наверное, в самом Оксфорде, откуда он родом.
– Пожалуйста, сэр. Это очень важно. Просто ответьте на наши вопросы, – кажется, переводчик: говорит с паузами, в которых слышен другой голос, произносящий что-то невнятное.
– Ваше имя Олег? – он неправильно поставил ударение, и «О» от этого словно выросло, приняло какую-то странную форму, поплыло перед глазами. – Олег Петровский, правильно?
– Yes, – выдавил он с трудом. – Откуда вы?..
Он точно знал, что при нем не было документов, он никогда не носил с собой паспорт, зная по опыту, что в Турции никто никогда ничего не проверяет у туристов, кроме как при въезде и выезде из страны. Его паспорт должен был тихо лежать в сейфе отеля вместе с паспортом жены и авиабилетами.
– У вас была визитка из ресторана, мы позвонили в тот отель, дали ваше описание, вот и все. О вас уже начали беспокоиться: ваша жена обратилась в полицию.
Лида? Как это она ухитрилась? Понятно, что беспокоилась, но в полицию, не зная языка! Наверное, попросила кого-нибудь… тогда там уже паника должна быть, все всё знают, как неприятно!
– Мы не были уверены, что это вы, и не повезли ее сюда. Сейчас мы ей сообщим. Вас пока нельзя выписывать, хотя вам удивительно повезло.
Повезло? Да уж, удачное слово, ничего не скажешь. Крупно повезло!
Видимо, что-то такое отразилось на его лице, потому что говорящий, к которому Олег Евгеньевич не приглядывался, подсознательно боясь снова увидеть смуглое, черноглазое лицо, повторил:
– Очень повезло, сэр! Вас могли не найти еще несколько дней, просто повезло, что рыбаки…