— А базу данных бомжей проверил? — выкрикнул здоровый усатый полицейский и все дружно заржали. Толстый что-то пробормотал в ответ и защелкал клавишами. Усатый встал, подошел ко мне и начал пристально разглядывать, поглаживая один ус.
— Кто ты такой? — задумчиво сказал он.
Я промолчал и отвел глаза, хотя вроде бы такого делать нельзя, но очень жесткий взгляд у полицейского.
— Фамилия! — вдруг заорал он и монитор подскочил вместе со всеми бумагами на столе. Все замолчали, а потом засмеялись еще сильнее. Хотелось выпить.
— Осторожнее, — сказал Шеф и поправил бумаги. — Бить нельзя. Лучше возьмем дополнительные анализы.
— Возьмем, — сказал усатый, — Обязательно возьмем, — и засунул руку в одно из отделений. Достал что-то вроде пистолета, только с большим прозрачным клапаном сверху. Обошел меня сзади и открыл наручники. Хорошо! Я начал разминать пальцы, в ладонях то стреляло болью, то растекалось теплое блаженство.
— Снять куртку и обнажить правую руку!
Я так и поступил, куртку повесил на спинку стула. Усатый ничего не сказал и прижал ствол пистолета к руке пониже плеча. Нажал курок и я дернулся. Прозрачный баллончик начал наполняться кровью. Кровь красивая — темно-красная. Наполнил, убрал и подошел к толстому. На меня никто внимания не обращал. Я растирал руки и смотрел на дверь. Интересно она закрыта на замок или нет? Было бы смешно сейчас рвануть и остановиться, дергая ручку под смех усатых уродов. А потом еще надают по почкам, пока никто не видит. За попытку побега.
Толстый подсоединил пистолет шнуром к столу и опять продолжил щелкать клавишами. Усатый подошел и тоже таращился в монитор.
— Ну? — не выдержал один из копов в углу.
— Нету, — пожал плечами Шеф, — Странно. Возьми слюну что ли еще.
Усатый достал из под стола еще кучу приборов и сел на стол напротив меня.
— Пальцы!
Я вымокал пальцы правой руки в чернилах и поставил отпечатки на специальном бланке. Потом плюнул в пробирку. Сделали снимок сетчатки. Было весело, но счастья не принесло. В конце-концов всем надоело и копы пошли курить в другом месте. Остался только я и толстяк напротив.
— Скажешь фамилию имя?
— Неа, — покачал я головой.
— Почему?
— Буду говорить только в присутствии адвоката.
— Хорошо, сейчас дам тебе бесплатного общественника.
— Не надо, — остановил его я.
— Почему?
— Они все ваши, я не доверяю.
— У тебя свой есть?
— Неа.
— Тьфу, — плюнул толстый, — если бы не эти либеральные законы… Ты бы у меня заговорил. Имя матери своей хоть знаешь?
Я назвал имя. Коп опять защелкал клавишами и побагровел.
— Да что такое. И тут нет.