Мирлин тут же с пылом возразила, что эту историю придумал сам Властитель, и что ему в благодарность была принесена жертва, но меня это не впечатлило. Кто бы ни приложил к созданию данного повествования руку, талантливым (к сожалению) оно от этого не стало. И, кстати, мое мнение о Властителе изменило не в лучшую сторону. Это надо же быть таким бездарем в плане творчества! Да еще и жертвы требовать за свою халтуру! Я оглядела собравшихся за столами людей, но похоже, с моей точкой зрения никто согласен не был. Хлопали менестрелю от души. И монеты кидали тоже.
- А это кто? - спросила я шепотом Мирлин, кивнув на укутанную с ног до головы в легкую ткань даму. - Чего она так занавесилась?
- Откуда я знаю, кто она такая? Я же не была раньше в этом замке. Судя по тому, что она сидит за столом недалеко от хозяина дома - это какая-то его родственница, - предположила Мирлин. - А платок девушка на голову одевает в знак своей безответной любви к какому-то мужчине. Причем чем любовь безответней, тем больше укрыта дама.
- Похоже, в нашем случае, дама вообще не надеется на ответную любовь, - хмыкнула я и замерла от неожиданной догадки. - Мирлин, но Манка же тоже носит на голове платок!
- И тоже страдает от безответной любви.
- К кому?! - выпала в осадок я. - К Мимелу? Но он же делит с ней постель!
- Ты над ними свечку держала? - ехидно поинтересовалась Мирлин.
- Нет. Но чем еще могут заниматься мужчина и женщина, оставшись на ночь в одной комнате? Особенно если женщина влюблена как кошка?
- Послушай, Брин, я не знаю, какие правила царят в клане троллей, - созналась Мирлин. - Но видимо, что-то все-таки между Мимелом и Манкой не так, иначе бы она платок не носила.
Я согласилась и ошарашено уставилась на троллей, как раз выступавших перед почтеннейшей публикой. Похоже, я ничего в них не понимаю! Интересно, а как же тролли ведут себя в случае, если их чувства взаимны? Пожалуй, мне стоит поддержать бедных женщин и исполнить о безответной любви что-нибудь такое, чтобы дрогнули даже каменные мужские сердца. Я вышла в центр, тронула струны лютни, и печальные слова начали срываться с губ сами по себе.
Я пела о любви, о тоске, о несбывшихся мечтах и о безнадежном ожидании. О том, что ушло в прошлое, так и не начавшись. Не подарив надежды, не сказав ласкового слова, даже не заметив, что ты вообще существуешь на свете.
...Чем была?
Куклой твоей? Наказанием?
Какая разница? Все равно.
В то время даже твое дыхание
Было моим. Одно.
Мечтала,
Стремилась куда-то выше,