— Гаррет, это был просто момент слабости. Ему всего-то нужно было мне представить все должным образом, — она пытается объяснить, почему назвала Клайда куском белого дерьма.
Клайд еще не произнес ни слова, даже не пошевелился. Он не обиделся на то, что она сказала. Ему плевать, что кто-то плохо думает о нем. Он беспокоится лишь о том, что я собираюсь сделать.
— Тебе следовало бы подумать о том, чтобы заказать прилавок заранее, а не в последнюю минуту. Все остальное уже не мои проблемы. И твои минутные слабости также не мои проблемы. А то, как ты вела себя несколько последних дней, оскорбляя всех, тоже что-то вроде минутной слабости? — спрашиваю я, приподнимая бровь.
— В смысле? — переспрашивает она, прибывая явно в шоке от того, что я знаю, что именно она говорила.
— Ты — сука, Сара. Не скажу, что я удивлён. Я всегда знал это.
— Что?! — визжит она. — Ты пригласил меня на свидание.
— Я допустил ошибку, — рычу я.
Я достаточно сказал. Не хочу больше говорить об этом. Я кивком указываю ей на дверь, тем самым говоря, что она может проваливать на все четыре стороны. Сара открывает рот, как будто собирается мне возразить, но я вознаграждаю ее тяжелым взглядом, в котором говорится: «проваливай отсюда, пока я не выпроводил тебя собственноручно».
Она выбегает из магазина.
Наконец-то!
Я смотрю ей вслед, убедившись, что ей не взбредёт повернуть голову в сторону Эмили. Не думаю, что она решится на это, но кто знает, она может захотеть выплеснуть свой гнев на кого-то другого. Сара проходит весь путь до своего магазина, и я выдыхаю с облегчением от того, что, наконец, я с ней разобрался.
— Хорошая работа, — поздравляет Клайд, похлопывая меня по спине.
— Извини.
— Не твоя вина
— И все же.
— Не твоя вина, парень, — говорит он сурово.
Я киваю и возвращаюсь назад. Магазин Эмили уже закрыт, хотя его закрыли позже обычного минут на тридцать. На ее лице красуется широкая улыбка, от этого на щечках появляются ямочки, когда Дженна тянет ее за руку, чтобы она поднялась со стула. Они вдвоем начинают танцевать, продолжая в тоже время переговариваться. Они обе сияют как фейерверки на четвертое июля.
Приняв скоропалительное, глупое решение, я покидаю свой магазин. Я быстро направлюсь к магазину Эмили и тихонько стучу. Обе девушки перестают танцевать, и на мгновение улыбка Эмили исчезает, но затем она ослепляет меня вновь. Эмили открывает дверь и говорит:
— Привет, Гаррет.
Она немного запыхалась от танцев, что делает ее голос сексуальнее.
— Эмили, — я не уверен, как звучит мой голос, но судя по выражению ее лица, ей нравится. — Полки, — объясняю я, почему нахожусь здесь.