– Святой человек! – возопил Горох и с показной поспешностью зашкандыбал к пришельцу. – Святой эшон Ваххоб!
Я обрадовался не меньше поселян. Прежде я лишь читал о суфийских шейхах – не мудрецах и мистиках – Руми, Саади, Джами, а о тех, кого можно назвать деревенскими шаманами. Во многих селениях Средней Азии, чуть ли не в каждом, есть свой шейх, живущий при мазоре, гробнице местного святого, обычно предка эшона, от которого передавались по наследству, из поколения в поколение, святость и способность совершать чудеса. Его влияние огромно, а слово – закон, ибо эшон – заступник за человека перед высшими силами. Практически все жители селения, а нередко и окрестных кишлаков, являются его мюридами – учениками и последователями, – которыми шейх не только руководит, но и помогает своим чудодейственным даром в делах и заботах. И вот мне повезло: лицезрел воочию одного из них.
Наслышан о нем немало. Хотя больше рассказывают о его отце – Каххор-эшоне. Порой истории фантастические, порой совсем незатейливые, вроде этой: «Мой отец рассказывал, эшон однажды речку Оби-Зулол вброд по камням переходили. На ногах у них ичиги были, в калоши обутые. Как случилось, не знаю, но одну калошу с ноги водой сорвало, вниз унесло. Все очень огорчились – как эшон по горам пойдут? Сапожки-то тонкие, мягкие… А эшон на другой берег перебрались, остановились. На камне встали, будто чего-то ждали. Сколько-то времени прошло, люди увидели, что калоша назад плывёт. Вода бурлит, кипит, а калоша, как кораблик, вверх по течению поднимается, водовороты огибает. К ногам эшона подплыла. Эшон взяли, надели, дальше пошли. Все очень удивились».
Сын же славится скорее умом и добротой. С чудесами у него пока слабовато…
Меж тем Горох добрался до эшона.
– Просим, пожалуйте в президиум…
Ухватил за рукав и потащил к Зухуршо. Однако эшон оказался не слаб. Или же у Гороха силёнок не хватало. Эшона он не сдвинул ни на сантиметр, тот упёрся и – мало того – сумел в идиотском положении сохранить достойную осанку. Ближние мужики кинулись на выручку, но вдруг раздался пронзительный милицейский свисток. Горох выпустил эшонов рукав и замер, хотя и знал, кто свистит. Мужики углядели это странное замешательство:
– Эй, новый староста! Девона-то главнее тебя, оказывается.
– Давай, Милисá, наведи порядок!
Вряд ли деревенский дурачок хоть раз в жизни видел настоящего милиционера, однако каким-то непостижимым образом ухитрился точно копировать повадки своего прототипа. С внушительностью, достойной блюстителя порядка, Милисá приблизился к Гороху, остановился и… замахнулся корявым, грубо обструганным и кое-как раскрашенным черно-белым жезлом.