Люди Талхака заворчали:
– В наших горах золота нет…
– Твой отец тоже хвалился: «Золото, золото»…
– Тоже ни золотинки не нашёл!
Удав на плечах Зухуршо изогнулся и вытянул вперёд башку – похоже, был потревожен гневной бурей в душе своего носителя, – однако тот не выказал ни злобы, ни даже раздражения.
– Почему не нашли? – спросил он спокойно. – Потому что не там искали.
– Отец не знал, а ты, небось, знаешь? – иронически выкрикнули сзади.
И вновь Зухуршо пропустил оскорбление мимо ушей. Любопытно, с какой лёгкостью он сменил маску и перевоплотился из грозного тирана в опытного партийного оратора. Начал издалека:
– Благо тем, кто живёт внизу, в долинах. Земли много, и тамошние люди выращивают хлеб и рис, картошку и помидоры… Всё выращивают. А вы? У вас, людей гор, земли мало. Каковы ваши земли? На поле ногу поставишь – для другой места не хватит. На одной ноге стоять приходится. А теперь скажите, что можно на таком малоземелье сажать? Что выращивать?
– Горох! – ответил невидимый насмешник из заднего ряда. – Горох надо сажать.
Народ захохотал. Горох выбежал из-за спины эшона и злобно прокричал:
– Это тебя надо! На кол сажать! В огонь сажать…
– Зато тебе-то огонь не страшен, – откликнулся невидимый. – Любое пламя выхлопом задуешь.
Зухуршо наконец рассвирепел:
– Молчать! Всем молчать, когда я говорю! Вы, талхакцы, потому в нищете живете, что мудрых советов слушать не хотите. Но я добрый. Зла не помню. Научу. По моим советам жить будете. А теперь ещё раз спрошу: если земли мало, что сажать надо?
На сей раз насмешничать никто не решился.
– Золото, – сказал Зухуршо. – Когда земель мало, выращивать следует золото.
И замолчал, выжидающе глядя на неразумных талхакцев. Держал паузу.
– Вы спросите: как это сделать? Золото – не картошка, в земле не зреет. Но есть золото, которое выращивают в почве, – новый сорт. Вы скажете: нет, не получится. У нас, скажете, все равно земли не хватит. Но Бог сделал вам подарок, о котором вы умалчиваете, – пастбище. Засею его новым сортом, и золото к вам рекой хлынет…
От стены мечети отделился один из томившихся там местных руководителей – статный старец – с достоинством прошествовал вперёд и остановился рядом с Зухуршо.
– Я правильно ли понял – большое пастбище собираетесь распахать?
– Верно, старик, – сказал Зухуршо. – Огромная площадь, заросшая сорной травой, пользу приносить станет.
– Нельзя распахивать, – твердо сказал старец. – Неправильно это, грешно. Пастбище – не земля. Разве вам наших совхозных земель недостаточно?
– О совхозных полях не вспоминай, – сказал Зухуршо. – Не ваши они, мои. Были государственными, теперь моими стали. Потому что теперь я – государство.