|
| "Again, well?" | - Ну и что же? |
| She looked an old woman, but was young. | Женщина была молодая, но выглядела старухой. |
| Her manner was one of passionate grief; by turns she clasped her veinous and knotted hands together with wild energy, and laid one of them on the carriage-door-tenderly, caressingly, as if it had been a human breast, and could be expected to feel the appealing touch. | Не помня себя от горя, она то исступленно стискивала худые, жилистые руки, то умоляюще робко прикладывала руку к дверце кареты, словно это была не дверца, а грудь, в которой бьется человеческое сердце, способное услышать ее мольбу. |
| "Monseigneur, hear me! | - Ваша светлость, выслушайте меня! |
| Monseigneur, hear my petition! | Умоляю вас! |
| My husband died of want; so many die of want; so many more will die of want." | Мой муж умер от голода. Столько народу умирает от голода. И сколько еще перемрет! |
| "Again, well? | - Ну, и что же делать? |
| Can I feed them?" | Разве я могу накормить всех? |
| "Monseigneur, the good God knows; but I don't ask it. | - Про то один бог знает, ваша светлость. А я не о том прошу. |
| My petition is, that a morsel of stone or wood, with my husband's name, may be placed over him to show where he lies. | Я прошу, чтобы мне позволили поставить на могилу камень или хотя бы дощечку с именем моего мужа, чтобы знали, где он лежит. |
| Otherwise, the place will be quickly forgotten, it will never be found when I am dead of the same malady, I shall be laid under some other heap of poor grass. | Потому что, когда и меня скосит та же болезнь, его могилу нельзя будет отыскать, и меня зароют где-нибудь в другом месте, под таким же холмиком. |
| Monseigneur, they are so many, they increase so fast, there is so much want. Monseigneur! Monseigneur!" | Ваша светлость, их так много - этих холмиков, и с каждым днем все больше, люди мрут как мухи. |
| The valet had put her away from the door, the carriage had broken into a brisk trot, the postilions had quickened the pace, she was left far behind, and Monseigneur, again escorted by the Furies, was rapidly diminishing the league or two of distance that remained between him and his chateau. | Лакей оттащил ее от дверцы, карета рванула и покатила, форейторы пустили лошадей вскачь, и монсеньер, снова подхваченный фуриями, умчался вперед; до замка оставалось всего несколько миль. |
| The sweet scents of the summer night rose all around him, and rose, as the rain falls, impartially, on the dusty, ragged, and toil-worn group at the fountain not far away; to whom the mender of roads, with the aid of the blue cap without which he was nothing, still enlarged upon his man like a spectre, as long as they could bear it. |