| А когда я скажу вам, как меня зовут, и как зовут моего отца, который остался жив, и мою мать -она не вынесла и умерла, - вы поймете, что я должна на коленях вымаливать прощенье у моего достойного отца за то, что я никогда не пыталась прийти ему на помощь, не мучилась о нем изо дня в день, не плакала о нем бессонными ночами, но ведь это потому, что любовь моей несчастной матери заставила ее скрыть от меня его страдания, - поплачьте, поплачьте об этом! |
| Weep for her, then, and for me! | Поплачьте о ней и обо мне! |
| Good gentlemen, thank God! | О, благодарю тебя, боже! Радуйтесь, добрые джентльмены. |
| I feel his sacred tears upon my face, and his sobs strike against my heart. | Я чувствую его драгоценные слезы на моем лице, и его рыданья отдаются в моем сердце! |
| O, see! | Боже! |
| Thank God for us, thank God!" | Благодарю тебя! |
| He had sunk in her arms, and his face dropped on her breast: a sight so touching, yet so terrible in the tremendous wrong and suffering which had gone before it, that the two beholders covered their faces. | Уткнувшись головой ей в плечо, он припал, обессиленный, к ее груди, и в этом было что-то до такой степени трогательное и вместе с тем страшное, ибо нельзя было ни на минуту забыть непоправимое зло, жестокие немыслимые муки, и все, что ему пришлось претерпеть, - что те двое невольно закрыли лицо руками. |
| When the quiet of the garret had been long undisturbed, and his heaving breast and shaken form had long yielded to the calm that must follow all storms-emblem to humanity, of the rest and silence into which the storm called Life must hush at last-they came forward to raise the father and daughter from the ground. | Долгое время ничто не нарушало наступившей тишины, и мало-помалу рыдания, теснившие грудь страдальца и сотрясавшие его тело, утихли, и он успокоился - все бури в конце концов затихают и наступает покой, - напоминание людям о той тишине и безмолвии, которые приходят на смену суровой буре, что зовется жизнью. |
| He had gradually dropped to the floor, and lay there in a lethargy, worn out. She had nestled down with him, that his head might lie upon her arm; and her hair drooping over him curtained him from the light. | Тогда те двое тихонько приблизились к отцу и дочери, чтобы поднять их с пола - потому что он, прильнув к ней, сполз со скамьи и теперь лежал в забытьи, в полном изнеможении, а она прикорнула рядом с ним и, подложив руку ему под голову, нагнулась к нему, так что ее волосы, свешиваясь над ним, заслонили его от света, словно занавес. |
| "If, without disturbing him," she said, raising her hand to Mr. Lorry as he stooped over them, after repeated blowings of his nose, "all could be arranged for our leaving Paris at once, so that, from the very door, he could be taken away-" |