|
| It was famous, too, for the pillory, a wise old institution, that inflicted a punishment of which no one could foresee the extent; also, for the whipping-post, another dear old institution, very humanising and softening to behold in action; also, for extensive transactions in blood-money, another fragment of ancestral wisdom, systematically leading to the most frightful mercenary crimes that could be committed under Heaven. | Олд-Бейли славился еще своим позорным столбом, старинным прочным установлением, подвергавшим людей такой каре, последствий коей нельзя было даже и предвидеть; был там еще и другой столб - для бичевания, такое же доброе старое установление, весьма способствующее смягчению нравов и облагораживающее зрителей; а еще славился Олд-Бейли лихоимством, поклепами и доносами, добротными исконными навыками, свидетельствующими о мудрости предков и неизбежно толкающими на самые неслыханные преступления, на какие способна корысть. |
| Altogether, the Old Bailey, at that date, was a choice illustration of the precept, that "Whatever is is right;" an aphorism that would be as final as it is lazy, did it not include the troublesome consequence, that nothing that ever was, was wrong. | Словом, во всей своей совокупности Олд-Бейли в ту пору являл собой блистательный пример и наглядное доказательство того, что "все правомерно, так как быть должно"[16], и сия ленивая максима могла бы считаться неопровержимой, если бы из нее само собой не вытекало весьма неудобное следствие, - что ничего того, чему не положено быть, стало быть и не было. |
| Making his way through the tainted crowd, dispersed up and down this hideous scene of action, with the skill of a man accustomed to make his way quietly, the messenger found out the door he sought, and handed in his letter through a trap in it. | С ловкостью бывалого человека, умеющего пробраться всюду, посыльный протискался через грязную толпу, облепившую со всех сторон это страшное узилище, разыскал нужную ему дверь и передал записку в окошко. |
| For, people then paid to see the play at the Old Bailey, just as they paid to see the play in Bedlam-only the former entertainment was much the dearer. | Люди в те времена платили деньги за то, чтобы посмотреть на представление в стенах Олд-Бейли, так же как платили деньги и за то, чтобы поглазеть на зрелища в Бедламе[17], - с той только разницей, что за первое брали много дороже. |
| Therefore, all the Old Bailey doors were well guarded-except, indeed, the social doors by which the criminals got there, and those were always left wide open. |