| К тому времени дядя уже восемь или девять лет прожил в Англии. |
| 'Pondicherry postmark! | Он уговорил моего отца, чтобы я переселился к нему, и был ко мне по-своему очень добр. |
| What can this be?' | В трезвом виде он любил играть со мной в кости и в шашки. |
| Opening it hurriedly, out there jumped five little dried orange pips, which pattered down upon his plate. | Он доверил мне все дела с прислугой, с торговцами, так что к шестнадцати годам я стал полным хозяином в доме. |
| I began to laugh at this, but the laugh was struck from my lips at the sight of his face. | У меня хранились все ключи, мне позволялось ходить куда угодно и делать все что вздумается при одном условии: не нарушать уединения дяди. |
| His lip had fallen, his eyes were protruding, his skin the colour of putty, and he glared at the envelope which he still held in his trembling hand, | Но было все же одно странное исключение: на чердаке находилась комната, постоянно запертая, куда дядя не разрешал заходить ни мне, ни кому-либо другому. |
| 'K. | Из мальчишеского любопытства я заглядывал в замочную скважину, но ни разу не увидел ничего, кроме старых сундуков и узлов. |
| K. | Однажды - это было в марте 1883 года - на столе перед прибором дяди оказалось письмо с иностранной маркой. |
| K.!' he shrieked, and then, | Дядя почти никогда не получал писем, потому что покупки он всегда оплачивал наличными, а друзей у него не было. |
| ' My God, my God, my sins have overtaken me!' | "Из Индии, - сказал он, беря письмо. |
| " 'What is it, uncle?' | - Почтовая марка Пондишерри! |
| I cried. | Что это может быть?" |
| " 'Death,' said he, and rising from the table he retired to his room, leaving me palpitating with horror. | Дядя поспешно разорвал конверт; из него выпало пять сухих зернышек апельсина, которые выкатились на его тарелку. |
| I took up the envelope and saw scrawled in red ink upon the inner flap, just above the gum, the letter K three times repeated. | Я было рассмеялся, но улыбка застыла у меня на губах, когда я взглянул на дядю. |
| There was nothing else save the five dried pips. | Его нижняя губа отвисла, глаза выкатились из орбит, лицо стало серым; он смотрел на конверт, который продолжал держать в дрожащей руке. |
| What could be the reason of his overpowering terror? | "К.К.К."!-воскликнул он. |
| I left the breakfast-table, and as I ascended the stair I met him coming down with an old rusty key, which must have belonged to the attic, in one hand, and a small brass box, like a cashbox, in the other. | - Боже мой, боже мой! |
| " 'They may do what they like, but I'll checkmate them still,' said he with an oath. |