| Вдалеке между крышами скользнул вертолет, завис на мгновение, как трупная муха, и по кривой унесся прочь. |
| It was the police patrol, snooping into people's windows. | Это полицейский патруль заглядывал людям в окна. |
| The patrols did not matter, however. | Но патрули в счет не шли. |
| Only the Thought Police mattered. | В счет шла только полиция мыслей. |
| Behind Winston's back the voice from the telescreen was still babbling away about pig-iron and the overfulfilment of the Ninth Three-Year Plan. | За спиной Уинстона голос из телекрана все еще болтал о выплавке чугуна и перевыполнении девятого трехлетнего плана. |
| The telescreen received and transmitted simultaneously. | Телекран работал на прием и на передачу. |
| Any sound that Winston made, above the level of a very low whisper, would be picked up by it, moreover, so long as he remained within the field of vision which the metal plaque commanded, he could be seen as well as heard. | Он ловил каждое слово, если его произносили не слишком тихим шепотом; мало того, покуда Уинстон оставался в поле зрения мутной пластины, он был не только слышен, но и виден. |
| There was of course no way of knowing whether you were being watched at any given moment. | Конечно, никто не знал, наблюдают за ним в данную минуту или нет. |
| How often, or on what system, the Thought Police plugged in on any individual wire was guesswork. | Часто ли и по какому расписанию подключается к твоему кабелю полиция мыслей -- об этом можно было только гадать. |
| It was even conceivable that they watched everybody all the time. | Не исключено, что следили за каждым -- и круглые сутки. |
| But at any rate they could plug in your wire whenever they wanted to. | Во всяком случае, подключиться могли когда угодно. |
| You had to live--did live, from habit that became instinct--in the assumption that every sound you made was overheard, and, except in darkness, every movement scrutinized. | Приходилось жить -- и ты жил, по привычке, которая превратилась в инстинкт, -- с сознанием того, что каждое твое слово подслушивают и каждое твое движение, пока не погас свет, наблюдают. |
| Winston kept his back turned to the telescreen. | Уинстон держался к телекрану спиной. |
| It was safer; though, as he well knew, even a back can be revealing. | Так безопаснее; хотя -- он знал это -- спина тоже выдает. |
| A kilometre away the Ministry of Truth, his place of work, towered vast and white above the grimy landscape. | В километре от его окна громоздилось над чумазым городом белое здание министерства правды -- место его службы. |
| This, he thought with a sort of vague distaste--this was London, chief city of Airstrip One, itself the third most populous of the provinces of Oceania. |