| He clubbed at heads and heard the jaws chop and the shaking of the skiff as they took hold below. | Он бил дубинкой по головам и слышал, как лязгают челюсти и как сотрясается лодка, когда они хватают рыбу снизу. |
| He clubbed desperately at what he could only feel and hear and he felt something seize the club and it was gone. | Он отчаянно бил дубинкой по чему-то невидимому, что мог только слышать и осязать, и вдруг почувствовал, как дубинки не стало. |
| He jerked the tiller free from the rudder and beat and chopped with it, holding it in both hands and driving it down again and again. | Он вырвал румпель из гнезда и, держа его обеими руками, бил и колотил им, нанося удар за ударом. |
| But they were up to the bow now and driving in one after the other and together, tearing off the pieces of meat that showed glowing below the sea as they turned to come once more. | Но акулы уже были у самого носа лодки и набрасывались на рыбу одна за другой и все разом, отдирая от нее куски мяса, которые светились в море; акулы разворачивались снова, чтобы снова накинуться на свою добычу. |
| One came, finally, against the head itself and he knew that it was over. | Одна из акул подплыла наконец к самой голове рыбы, и тогда старик понял, что все кончено. |
| He swung the tiller across the shark's head where the jaws were caught in the heaviness of the fish's head which would not tear. | Он ударил румпелем по носу акулы, там, где ее зубы застряли в крепких костях рыбьей головы. |
| He swung it once and twice and again. | Ударил раз, другой и третий. |
| He heard the tiller break and he lunged at the shark with the splintered butt. | Услышав, как затрещал и раскололся румпель, он стукнул акулу расщепленной рукояткой. |
| He felt it go in and knowing it was sharp he drove it in again. | Старик почувствовал, как дерево вонзилось в мясо, и, зная, что обломок острый, ударил акулу снова. |
| The shark let go and rolled away. | Она бросила рыбу и отплыла подальше. |
| That was the last shark of the pack that came. | То была последняя акула из напавшей на него стаи. |
| There was nothing more for them to eat. | Им больше нечего было есть. |
| The old man could hardly breathe now and he felt a strange taste in his mouth. | Старик едва дышал и чувствовал странный привкус во рту. |
| It was coppery and sweet and he was afraid of it for a moment. |