Эрнест Хемингуэй. Старик и море
| The Old Man and The Sea | Эрнест Хемингуэй |
| Ernest Hemingway | Старик и море |
| He was an old man who fished alone in a skiff in the Gulf Stream and he had gone eighty-four days now without taking a fish. | Старик рыбачил один на своей лодке в Гольфстриме. Вот уже восемьдесят четыре дня он ходил в море и не поймал ни одной рыбы. |
| In the first forty days a boy had been with him. | Первые сорок дней с ним был мальчик. |
| But after forty days without a fish the boy's parents had told him that the old man was now definitely and finally salao, which is the worst form of unlucky, and the boy had gone at their orders in another boat which caught three good fish the first week. | Но день за днем не приносил улова, и родители сказали мальчику, что старик теперь уже явно salao, то есть "самый что ни на есть невезучий", и велели ходить в море на другой лодке, которая действительно привезла три хорошие рыбы в первую же неделю. |
| It made the boy sad to see the old man come in each day with his skiff empty and he always went down to help him carry either the coiled lines or the gaff and harpoon and the sail that was furled around the mast. | Мальчику тяжело было смотреть, как старик каждый день возвращается ни с чем, и он выходил на берег, чтобы помочь ему отнести домой снасти или багор, гарпун и обернутый вокруг мачты парус. |
| The sail was patched with flour sacks and, furled, it looked like the flag of permanent defeat. | Парус был весь в заплатах из мешковины и, свернутый, напоминал знамя наголову разбитого полка. |
| The old man was thin and gaunt with deep wrinkles in the back of his neck. The brown blotches of the benevolent skin cancer the sun brings from its reflection on the tropic sea were on his cheeks. | Старик был худ и изможден, затылок его прорезали глубокие морщины, а щеки были покрыты коричневыми пятнами неопасного кожного рака, который вызывают солнечные лучи, отраженные гладью тропического моря. |
| The blotches ran well down the sides of his face and his hands had the deep-creased scars from handling heavy fish on the cords. | Пятна спускались по щекам до самой шеи, на руках виднелись глубокие шрамы, прорезанные бечевой, когда он вытаскивал крупную рыбу. |
| But none of these scars were fresh. | Однако свежих шрамов не было. |
| They were as old as erosions in a fishless desert. | Они были стары, как трещины в давно уже безводной пустыне. |
| Everything about him was old except his eyes and they were the same color as the sea and were cheerful and undefeated. | Все у него было старое, кроме глаз, а глаза были цветом похожи на море, веселые глаза человека, который не сдается. |
