Складывалось впечатление, что встреча с родным отцом в первый раз сродни какому-нибудь спортивному соревнованию.
Это если он еще захочет увидеться с ней!
Томми подумала, что по крайней мере ее имя, которое она назовет дворецкому, вызовет у герцога любопытство.
Словно во сне, она смотрела, как ее рука поднялась и взялась за дверной молоток. И, словно во сне, продолжала наблюдать, как стоит и ждет ответа на свой стук, вместо того чтобы развернуться и броситься вниз по ступенькам и бежать прочь отсюда.
Томми слегка вздрогнула, когда дверь широко распахнулась.
– Чем могу помочь, мисс?
Дворецкий оказался высоким, седым и бесстрастным человеком со спиной прямой, как корабельная мачта. По его первому короткому и профессиональному взгляду Томми стало понятно, что он не знает, к какой группе посетителей ее отнести. Она была хорошо, но не напоказ одета. Была молода, но выглядела совсем не так, как аристократки до мозга костей, к общению с которыми он привык.
Томми откашлялась.
– Могу ли я поговорить с его светлостью, герцогом Грейфолком?
Дворецкий глазом не моргнул.
– Позволено ли мне будет узнать, кто его спрашивает?
У нее не было карточки. Не одежда, а именно этот факт красноречивее всего объяснил дворецкому ее статус.
– Передайте ему, если вам не трудно, что его спрашивает мисс Томасина де Баллестерос. А мою мать звали Кэролайн де Баллестерос.
«Не могли бы вы подождать здесь?» – представила себе дальнейший вопрос дворецкого Томми.
Она стояла на ступеньках и все никак не могла решить, чего ей хочется больше: чтобы пригласили в дом или чтобы отправили восвояси.
Выбор сделали за нее.
– Не угодно ли пройти за мной, мисс де Баллестерос?
Томми вошла внутрь, дверь захлопнулась за ее спиной.
У нее было такое впечатление, что голова парила над телом, пока дворецкий вел ее, показывая дорогу через дом. Тут пахло богатством – свечным воском, льняным маслом, без ограничения сжигаемыми дровами в камине. Свет отражался в полировке мебели, которая выглядела так, словно на нее никто никогда не садился. В доме наверняка было не меньше дюжины гостиных, подобных этой.
Томми вытянула шею, разглядывая помещение, через которое они проходили. Комната была отделана с головокружительной роскошью, украшена серо-голубыми драпировками. Над камином из белого мрамора, который вздымался чуть ли не до потолка, висел портрет герцога. На нем герцог был изображен стройным, темноволосым. Наверное, в то время Кэролайн была его любовницей. На лице герцога застыло выражение гордого удовлетворения, красивая белокурая женщина положила руку ему на плечо, а двое маленьких светлоголовых детей – мальчик и девочка – жались к его коленям.