Тут, к несчастью, поток света упал на лицо Джонатана.
Господи! Он надвинул шляпу низко на лицо и загородил собой Томми.
Слуга остановился, высоко поднял фонарь и уставился во тьму.
– Это вы, лорд Фекиз?
– Я, – с полным самообладанием ответил Джонатан, прикрыв рот галстуком.
Фонарь продолжал раскачиваться. Хорошо, что слуга не мог удержать его в одном положении.
– С девкой? – заинтересованно спросил слуга, при этом не сильно удивившись.
– Да, с девкой. А теперь пошел прочь.
Джонатан не понял, почему вдруг напряглась Томми – от негодования или чтобы не рассмеяться.
– Извольте, сэр. Жаль, что обеспокоил вас. Это все из-за говядины на ужин. Живот крутит, ну, вы понимаете, и…
Так как последствий от употребления говядины на ужин слуге показалось вполне достаточно, чтобы объяснить свое поведение, он поклонился, – фонарь наклонился вместе с ним, – затем повернулся и зашаркал в дом.
Они ждали. Джонатан досчитал до десяти, после того как дверь за слугой захлопнулась. Он слышал, как взволнованно дышит Томми. Потом она выскользнула из-за его спины и пошла вперед.
Джонатан последовал за ней.
Когда они подошли к уборной на расстояние достаточное, чтобы у них заслезились глаза, Томми позвала шепотом:
– Салли?
Прошло несколько секунд, и что-то хрустнуло.
У Джонатана встали дыбом волосы на затылке, потому что из кустов возле уборной появилась тоненькая фигурка.
– Томми?
В это время Томми метнулась на голос, схватила на руки какой-то узел, потом, развернувшись, помчалась назад в проулок.
О черт!
Джонатан стрелой бросился за ней. Ей было трудно передвигаться с узлом на руках, но страх в чрезвычайных обстоятельствах увеличивает силы.
Увидев их, бегущих, кучер, не говоря ни слова, распахнул дверцу. Томми переложила свою ношу под мышку, а Джонатан подтолкнул ее плечом под зад, помогая забраться внутрь. Потом отпустил курок пистолета и сказал кучеру, заскакивая в карету:
– Вези нас туда, где забрал. Шиллинг сверху, если будешь гнать, как дьявол.
Карета рванула с места, пассажиров швырнуло на сиденья. Через минуту все уже пришли в себя.
Сидя напротив Джонатана, Томми откинулась на спинку и вздохнула с облегчением. Она осторожно устроила узел рядом с собой и, словно успокаивая, легонько похлопала его.
Джонатан выпучил глаза.
– Это же ребенок!
Никто и никогда еще не говорил с таким ужасом, как в этот момент Джонатан.
На Томми это не произвело никакого впечатления.
– Ох, ради бога! Ты говоришь так, как другой сказал бы: «Это же оспа!»
Вероятно, только после этого маленькая девчушка – а это оказалась именно девочка – заметила Джонатана.