Вот «пока не требовали» – это класс. Надо сказать, что считались они учащимися и зарплату не получали.
«Уставали очень. После смены еле до койки доходили. А тут еще сверхурочные погрузки или разгрузки вагонов, прибывших по железной дороге на завод, подчас – ночью. Простой вагонов в военное время грозил жесткими санкциями и штрафом. И безропотные девчушки работали в непогоду, в грязи, почти в полной темноте. На носилках таскали глину, грузили кирпичи, разгружали уголь. Без всякой оплаты. Часто ночевали прямо в цехе, вместо подушки – кирпич».
Я даже знаю основное возражение – все это военное время. Озадачиваемся количеством забастовок именно в военное время в РИ. Тогда условия были просто нечеловеческие – за малые деньги, а вовсе не за бесплатно. То ли дело в советское время. Это ведь еще и девки были.
«Потом были егорьевский, белорусский (могилевский), «коммунистический» (так назывался в то время нынешний Дмитровский район Подмосковья), курский, орловский наборы. Вербуемых чаще вызывали по повесткам райисполкома с обязательной явкой в сельсовет по месту жительства».
Неплохо, да? Уж на что статья патриотичная.
«Иногда вербовщики пользовались недозволенным приемом – шли на обман. Они сулили молодежи "горы золотые", завлекая ее такими престижными в ту пору профессиями, как портниха, телефонистка, телеграфистка и другие. Или просто умалчивали о профессиях, коротко сообщая, что поедут на кирпичный завод».
Хорошее слово «иногда». Как насчет вернуться домой? «Обязать председателей колхозов ежегодно выделять в порядке призыва (мобилизации) по 2 человека молодежи мужского пола в возрасте 14–15 лет в ремесленные и железнодорожные училища и 16–17 лет в школы фабрично-заводского обучения на каждые 100 членов колхозов, считая мужчин и женщин в возрасте от 14 до 55 лет».
Призыв осуществлялся в порядке принудительной вербовки. Исполкомы расписывали оброк по сельсоветам, а те по колхозам. Правления артелей судорожно искали крайних, потому как между приказом и исполнением лежало три дня. Колхозу вменили обязанность – обеспечить призывников питанием, одеждой и бельём. По области выписали 16 тысяч путёвок и литеров для проезда к месту учёбы. На вокзалах устроили проводы с речами и наказами тех, кто за это деньги получает. До мест дислокации доехало только 15300 призывников.
Указ от 28 декабря 1940 года заложил прочный фундамент героизма, пообещав дезертирам ФЗО и училищ от трёх до семи лет заключения. Уклонение от зачисления в ремесленные училища и школы ФЗО было приравнено к уклонению от призыва на военную службу. На деле было много легче. Побег из учебного заведения до окончания срока обучения карался годом (всего) тюрьмы, а те, кто уходили с предприятия до окончания срока обязательной отработки, могли получить от трех до десяти лет лагерей. Уточняю до 1948 г, когда законы военного времени (!) были отменены. После этого давали всего 2–4 месяца принудительных работ.