– Правда? – мужчина удивленно поднял светлую бровь, не выказывая желания приблизиться.
Это слегка усмирило мое чутье, твердящее об опасности. Все-таки я под защитным контуром, что бы это ни значило.
– Уходите, – сказала я, видя, что он не понимает.
– Зачем? – удивился он. Причем вполне реально. Он не понимает, зачем уходить от гидр?..
– Они же монстры и могут вас съесть, – объясняла я, как ребенку.
– Монстры, – задумчиво сказал он, опустив глаза и словно пробуя это слово. – Как тебя зовут, девушка?
– Амелия.
– Амелия, – повторил он. – А знаешь ли ты, кто такие монстры, Амелия? Или как они появляются?
Я посмотрела в глубокие, немного раскосые глаза мужчины, отметив, что в народе он наверняка считается красивым. Однако мне его внешность нисколько не нравилась.
– Понятия не имею, – честно ответила я, слегка заинтересовавшись разговором.
– Из-за магии, – ответил он, проведя рукой по груди, обтянутой рубашкой без пуговиц. – И жестокости. Гидры, которых ты зовешь монстрами, когда-то были просто змеями. Пока один самоуверенный человеческий маг не начал эксперименты по слиянию существ. Он создал их, как своих детей. И бросил умирать, ужаснувшись их виду. Но они выжили и стали новой породой существ, которым нет места в мире. Поэтому они и живут только здесь. Где людям до них не добраться.
– А разве они не жестокие твари, убивающие кого ни попадя? – сложила я руки на груди, копируя позу странного собеседника. – По-моему, как бы печальна ни была история этих существ, именно их кровожадность провоцирует охоту.
– Может быть, – повел плечами мужчина. Так, словно я не сказала ничего важного. – Но кровожадность – еще не повод убивать.
– Как это не повод? – возмутилась я.
– А так. Вот тебе другая история. Вполне правдивая. Молодой и знатный особничий по имени Арабис ухаживал за дивной красоты княжеской женой. Втайне от мужа, само собой. Миледи была прекрасна, как цветок тиаре. И столь же пленительна и редка была ее красота. Особничего можно понять, что он не удержался и сорвал-таки свой цветок любви.
Мужчина говорил медленно, соблюдая интонации и паузы, свойственные речи благородных. Я не могла ошибиться: передо мной стоял не простой крестьянин.
– Но ревнивый муж застукал влюбленную пару, как водится во всех дурных комедиях, – продолжал он. – Злая судьба позволила этому человеку родиться князем, она же наделила его властью карать своих вассалов. Особничий Арабис как раз относился к таким. Волей оскорбленного мужа бедный влюбленный был утоплен в болотах за границей княжества. Его тело даже не вернули матери, оставив гнить в водах Мертвых топей.