| Come, sit down in my place, for they know my hand-writing at the office. | Вот что: садитесь-ка на мое место, а то в редакции знают мой почерк. |
| And we will knock you off an article; oh, but a good one." | Сейчас мы с вами сочиним статью, да еще какую! Успех обеспечен. |
| He sat down, took a pen, spread a sheet of paper before him, and waited. | Он сел, взял перо, положил перед собой лист бумаги и приготовился писать. |
| Madame Forestier, standing by, watched him make these preparations, then took a cigarette from the mantel-shelf, and lit it. | Г оспожа Форестье стоя следила за всеми его движениями, потом достала с камина папиросу и закурила. |
| "I cannot work without smoking," said she. | - Не могу работать без папиросы, - сказала она. |
| "Come, what are you going to say?" | - Итак, о чем же вы намерены рассказать? |
| He lifted his head towards her with astonishment. | Дюруа вскинул на нее удивленные глаза. |
| "But that is just what I don't know, since it is that I came to see you about." | - Этого то я и не знаю, потому-то я и пришел к вам. |
| She replied: "Oh, I will put it in order for you. | - Ну хорошо, я вам помогу. |
| I will make the sauce, but then I want the materials of the dish." | Соус я берусь приготовить, но мне необходимо самое блюдо. |
| He remained embarrassed before her. | Дюруа растерялся. |
| At length he said, hesitatingly: "I should like to relate my journey, then, from the beginning." | - Я хотел бы описать свое путешествие с самого начала... - робко проговорил он. |
| Then she sat down before him on the other side of the table, and looking him in the eyes: | Она села против него, по ту сторону большого стола, и, глядя ему в глаза, сказала: |
| "Well, tell it me first; for myself alone, you understand, slowly and without forgetting anything, and I will select what is to be used of it." | - В таком случае опишите его сперва мне, мне одной, - понимаете? - не торопясь, ничего не пропуская, а уж я сама выберу то, что нужно. |
| But as he did not know where to commence, she began to question him as a priest would have done in the confessional, putting precise questions which recalled to him forgotten details, people encountered and faces merely caught sight of. | Дюруа не знал, с чего начать, - тогда она стала расспрашивать его, как священник на исповеди; она задавала точно сформулированные вопросы, и в памяти его всплывали забытые подробности, встречи, лица, которые он видел мельком. |