Я почувствовала, что что-то вот-вот должно произойти за несколько секунд до гола. Я начала плакать перед тем, как Андрес забил. Помню момент, когда он получил пас, оказавшись один перед воротами. Он забивает, но к тому времени я уже не смотрю, мои руки уже закрыли глаза».
Джессика прерывает свой рассказ и умолкает. Ее руки снова закрывают глаза. Она такая светлая, но в эту секунду воспоминания снова возвращают ее во мрак, прямо как в те мгновения финала, когда мяч прилетал к ногам Андреса.
«Я увидела, как он ударил, но глаза мои уже были закрыты руками. Больше я ничего не видела. Гол, а скорее даже его празднование, заставили мою маму вскрикнуть: «Смотри! Смотри! Смотри!» Но я не могла, потому что знала: там будет Дани. Я не знала, каким именно образом, я просто знала это. Я знала, что гол грядет; знала, что забьет Андрес, и почувствовала, что Дани тоже каким-то образом будет к нему причастен. Андрес мог посвятить этот гол любому другому близкому и дорогому человеку, жене, детям – да кому угодно. Но он посвятил свой гол Дани».
Джессика, мать Мартины, с трудом находит в себе силы договорить предложение до конца и не оборвать его слезами. Она говорит, а потом плачет. Плачет и снова говорит пару фраз.
«Почему он посвятил свой гол Дани? Думаю, что этот жест многое говорит об Андресе, но также и о самом Дани – о том, что он значил и всегда будет значить для всех тех, кому выпала возможность разделить с ним свои жизни. Жест говорит обо всех ценностях, которым он нас научил, и о его незабываемом даре проживать жизнь на полную катушку.
Когда я наконец подняла глаза, я даже не увидела футболки, которая была на Андресе. Мама продолжала мне твердить: «Смотри, смотри…» Но к тому времени, как я подняла голову, они уже все набросились на Андреса, и ничего, кроме толпы игроков, я уже не видела. Только спустя время, когда я стала пересматривать повторы гола, я увидела то послание, которое он адресовал Дани. С тех пор я много раз об этом думала. Почему Дани был в тот день с Андресом? Почему я с ними обоими смотрела этот гол спустя столько времени в отрыве от футбола вообще? Мы все были в разных местах, но в то же время вместе, в Йоханнесбурге. В одном голе сошлись небо и земля.
Вы знаете, у Дани не было ни единой футболки Андреса. Они обменивались ими всякий раз, когда играли друг против друга, но потом эти футболки куда-то исчезали. Дома у нас нет ни единой. Я представляю, что у Андреса, должно быть, много футболок Дани, но это нормально, их не так-то просто было раздать. Футболка «Барсы», в которой играл Андрес, всегда будет пользоваться большим спросом. Друзья приходили к нам домой, и если кто-нибудь из них просил у Дани футболку Андреса или просто «Барсы», Дани всегда им отдавал. Он был очень щедрым и никогда не придавал большого значения всем этим материальным вещам. Для него это были просто предметы, и если он мог кого-то осчастливить, поделившись с ним футболкой Андреса, это значило для него гораздо больше. Он был человеком, лишенным эмоциональных «пунктиков». Футболки принадлежали Андресу, но, в конце концов, это были просто футболки. На контрасте любовь и восхищение, которое Дани испытывал по отношению к Андресу, жило в нем всегда, и неважно, как много его футболок он раздал друзьям; их взаимоотношения держались не на куске ткани».