Крессида склонилась над полоскательницей, притворившись, что внимательно разглядывает плавающий там кусочек лимона, застигнутая врасплох болезненным чувством ревности, пронзившим ее. Прошло несколько секунд, прежде чем она настолько взяла себя в руки, чтобы посмотреть ему в глаза.
- Правда? - спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно непринужденнее. - И что, есть у нее кто-нибудь на примете?
Он пожал плечами.
- Ну, разумеется. Одно из главных неудобств для человека, собирающегося разводиться, - не сразу произнес он эту фразу, - это то, что матери и сестры вечно подыскивают какую-нибудь, по их мнению, "подходящую партию".
Именно поэтому он и не хочет с ней разводиться - он сам говорил об этом. Потому что его брак защищал его от этих женщин. Она посмотрела на массивную серебряную вилку, лежащую у ее тарелки, и подумала, а что произойдет, если она треснет этой вилкой по тарелке так, что та разлетится на тысячи осколков.
- Одно из неудобств, - произнесла она сухо. - Многие мужчины отдали бы за это "неудобство" все на свете.
- Ну, может быть, большинство мужчин так бы и поступили. - Он сделал паузу. - Однако я предпочитаю заниматься охотой сам.
Она удивилась, какой самоубийственный порыв заставил ее задать следующий вопрос.
- А у тебя есть кто-нибудь на примете? - с непринужденным видом спросила она. - Для того чтобы иметь честь родить себе наследника?
Но когда она подняла глаза, то была поражена той яростью, которой горели его глаза.
- Тебе действительно нет до этого никакого дела? - вырвалось у него. Неужели ты настолько бесчувственная, жестокая?..
- О, похоже, я появилась в самый удачный момент, - раздался низкий голос с американским акцентом. - У вас здесь поединок или можно вмешаться?
У Крессиды отнялся язык, однако Стефано вскочил и, схватив женщину за обе руки, наклонился, чтобы расцеловать, как это принято на континенте.
- Эбони! - воскликнул он приветливо. Эбони, с презрением подумала Крессида, какое претенциозное имя, даже если оно ей и идет.
Женщина была ненамного ниже Стефано - примерно ста восьмидесяти сантиметров ростом, у нее была загорелая шелковистая кожа и гордый вид амазонки. Глаза у нее были темно-шоколадного цвета, однако самой поразительной чертой ее внешности были волосы - иссиня-черные, спадающие до пояса густым волнистым шелковым водопадом. Она спокойно положила свою руку с ярко-красным маникюром на плечо Стефано, и Стефано, который не очень любил случайные прикосновения, похоже, совершенно не возражал.
После короткого оживленного разговора, из которого Крессида была полностью выключена, Стефано, казалось, неожиданно вспомнил о ее присутствии.