– Река! – выпалила она торопливо. – Река или озеро! И костер…
– Вот видишь, – после небольшой паузы проговорил Монтроз с явным разочарованием, и у Маред уже не было сил думать, сколько в этом разочаровании искренности. – Умница, справилась…
– Отпустите? – с надеждой спросила она, боясь поверить.
Повернувшись, Монтроз почти улегся на нее, придавливая к кровати, тяжесть его тела пугала, ноне так сильно, как должна была. Вытянувшись, Маред невольно дышала его запахом, слышала дыхание и чувствовала наготу его тела своей обнаженной кожей. Подумалось, что завязанные глаза – это сейчас даже хорошо, вот только если бы остальные чувства не обострились до предела.
– Не притворяйся, что не поняла меня, девочка, – промурлыкал Монтроз. – Я сказал, что мы обойдемся без главного блюда, но есть ведь и десерт. Раздвинь ноги…
Стиснув зубы и плотнее сжав губы, Маред подчинилась, разведя колени. Монтроз немного сдвинулся, устраиваясь удобнее, и его бесцеремонные пальцы тут же воспользовались свободой… Маред сдавленно ахнула от первого же прикосновения.
– Ох, девочка… – выдохнул Монтроз. – Знала бы ты… Про костер рассказывать не буду, конечно, но какая сегодня вода… В следующий раз возьму тебя с собой. Знаешь, как хорошо бывает заниматься этим в воде? Как во сне… Я тебе покажу…
Шепча Маред в самые губы, он перемежал слова поцелуями, потом отпрянул и снова прижался к нему всем телом. Маред покорно замерла, чувствуя бедром твердую мужскую плоть. Одной рукой Монтроз гладил грудь Маред, вторая скользнула между ее раздвинутых бедер, бесстыдно погладила, и оказалось, что там все горячо и очень мокро. Маред беспомощно всхлипнула. У нее кружилась голова, в ушах звенело, и некстати подумалось, что шутка про обморок может оказаться вовсе и не шуткой… Она даже не заметила, когда и как Монтроз отвязал от спинки кровати ее руки, оставив платок на запястьях и умело разминая их прямо через шелк. А внизу… внизу его пальцы играли с Маред, обласкивая каждую сокровенную складочку, распаляя томительный жар, от которого хотелось выгибаться и метаться по постели.
– Нравится? – прошептал Монтроз, прихватывая ухо Маред губами, проводя языком по его краешку вверх и обратно, так что по ее спине пробежала сладкая дрожь. – Девочка моя, хорошая… Ну, раздвинь еще…
«Ты же обещал!» – хотела выкрикнуть Маред, но с губ сорвался только всхлип. Руки ее по-прежнему стягивал шелк, не давая раздвинуть ладони. Условности? Да будьте вы прокляты со своими условностями! Если бы ей было все равно, кто увидит те камерографии, всего этого бы не было!