– Дурак? – слегка оживился Фергал.
– Не совсем. Растерялся просто. Даже полиция не особо на него думает, но сам знаешь, им нужно кого-то найти… Пусть это будут не наши клиенты.
– Сделаю. А что по Корригану?
– Пока ничего, – пожал плечами Алекс. – Нам решительно нечего ему предъявить. Желание купить чье-то предприятие – поступок не наказуемый. Увы, сейчас первый ход за Мэтью. Кстати, приставь пару ребят к Флории.
– Уже. А тье Ресколь?
Алекс заколебался. У Анриетты в клубе хорошая охрана, но убийство, странные франки…
– Я с ней поговорю, – уронил он. – И раскопай все, что можно, по этому убийству. Меня там в тот вечер не было, но чем боуги не шутят…
– Сам съезжу. Все?
– Пока все.
Когда дверь закрылась и за Фергалом, Алекс вернулся к привычной позе: локти на стол, подбородок на пальцы. Замер, продолжая перебирать мысли. Фергал Бреслин. Умный, честный, надежный. Фергал знает о его пристрастиях, от хорошего начальника охраны такое не скроешь, да и незачем. Знает, что у него две женщины… Но Маред Уинни пусть будет за пределами его внимания. Фергал… можно ли ему верить? Можно ли верить вообще кому-то? Вербеке всегда был темной лошадкой. Замкнутый сухарь, хотя стряпчий милостью богов. Закрыт на все замки, Алекс никогда не мог понять, что на уме у этого человека. И, откровенно говоря, не прочь был бы его заменить, да некем. Винс Эйландер? Напротив, душа компании, весельчак. Только вот эта душа все равно – глубока и темна, как омут, где водятся кельпи. Алекс усмехнулся невеселому каламбуру. Верить можно себе. Сармади. Сиду Даншо. Потому что если не верить хоть кому-то, проще сразу повеситься.
Еще он до недавнего времени думал, что можно верить Мэтью, и это, конечно, о многом говорит. Что ж, если из троих, кого он звал друзьями, предал один – это не такой уж плохой процент. Вполне допустимый коммерческий риск…
А архив конторы попытались украсть примерно тогда же, когда с Анри разговаривали о продаже «Бархата». Случайность? Что-то много кому нужно личное имущество лэрда Монтроза. Ничего, это привычно…
Он расплел занемевшие пальцы, глотнул остывшего чая и поморщился. Нужно позвать Кэролайн – пусть заменит чашку – и начинать работать. Но сначала…
Маред ответила на вызов по фонилю почти сразу. Значит, уже проснулась.
– Ваша светлость?
Голос в аппарате был настороженным, но иного Алекс и не ждал.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, ваша светлость.
– Я рад… – нужные слова не находились, Алекс искал-искал их и едва ли не впервые ничего не мог сказать женщине, с которой провел ночь. – Тебе что-нибудь нужно? Может, что-то привезти?