— Это моя девушка Оксана. На дне рождения вышли небольшие непонятки, да мама? — поворачивает он голову и смотрит на нее с укором. На что та только недовольно морщится, озираясь на стоящего рядом отца. Тот в свою очередь, буквально сереет от вопиющей наглости сына.
— Рома, что за номера ты вытворяешь? — подозрительно спокойным голосом обращается Виктор Петрович.
— Может, пусть лучше девушка удалиться, оставив нас в семейном кругу? — вклинивается в разговор мать, явно не желая видеть здесь лишних свидетелей.
— Девушка не удалится, ибо она с сегодняшнего дня часть этого круга, — тоном, не терпящим возражений, отвечает Рома и незаметно для всех ободряюще сжимает мою ладонь.
— Отец, при всем уважении к тебе, я прошу дать мне самому решать вопросы своей личной жизни. Не в обиду Наташе, я свой выбор сделал, — говорит Рома, а я от волнения, сама не замечаю насколько сильно сжимаю его ладонь.
— Сам будешь решать, когда хоть чего-то добьешься в этой жизни, понял меня, щенок?! — разъярённо кричит он, так неожиданно и громко, что я подскакиваю на месте, сзади Ромы и испытываю лишь одно желание, убежать как можно дальше. Не знаю, как Рома выдерживает общение с этим мужчиной, если всего за несколько минут у меня возникло психическое расстройство.
— А сейчас отправляй эту девку восвояси и через пятнадцать минут жду тебя в кабинете, — восклицает Виктор Петрович, так что крыша дома поднимается.
— Она не девка, — четко и твердо говорит Рома, ни на секунду, не испугавшись криков отца. А взгляд, если б мог, уже выжег бы дыру на нем.
— Да мне похер, кто она, хоть мужик, — уже из коридора доносится его громкий рев. С уходом Виктора Петровича атмосфера в комнате становится как-то светлее и дышится спокойней.
— Рома, не перечь ему, — Ольга Алексеева подходит к нам и кладет руку Роме на плечо.
— Нет, — он скидывает ее руку и меня тянет за собой к выходу.
— Ну, ну, шмотье свое с собой забирай, — усмехается Наташа, нагло глядя мне в глаза в то время как мы проходим мимо. Отвлекшись на нее, я не замечаю, как натыкаюсь на Ромину спину, твердую, напряженную, словно камень. Быстро притянув меня к себе и дотронувшись губами до лба, Рома просит идти в его комнату и ждать там. Я киваю в знак согласия и послушно направляюсь по длинному коридору в сторону комнаты, в то время как до меня доносится яростный крик, теперь уже Ромин.
— А ты вообще рот закрой! Я терплю долго твои загоны, но если ещё раз услышу в адрес Оксаны оскорбления, не посмотрю что ты девушка! — не своим голосом возмущается он.
— Рома, не забывайся! — возмущается Ольга Алексеевна, становясь на защиту Наташи.