«Отец заставляет танцевать с мамой»
Музыканты начинают играть медленную композицию, Рома, подав руку Ольге Алексеевне, и выводит ее на танцпол. Вслед за ними, начинают вытягиваться остальные гости, начиная кружится в медленном танце. Андрей улепетывает с какой-то давней знакомой на перекур, и я остаюсь совсем одна. От нечего делать, изничтожаю салфетку, стараясь не думать о плохом. Когда заканчивается песня, Рома подходит к музыкантам и о чем-то с ними договаривается. Половина гостей выходит на свежий воздух, а молодежь и самые подвижные взрослые заполняют танцпол. Я смотрю на Рому и вижу, как подойдя к столу он забирает свой сотовый, а сидящая рядом Наташа, тянет его за руку и хихикая, что-то говорит. В ответ Рома виновато улыбается и качает головой в знак отрицания, потом наклоняется и что-то шепчет на ей ухо. Опускаю взгляд, чувствуя, что помимо воли настроение из среднего скатывается к отметке «паршивее некуда».
— Чертенок, — удивленно поднимаю глаза, услышав рядом его голос.
— Пошли, — посылая мне кривоватую улыбку, он протягивает руку.
Мы уже стоим на танцполе, когда один из музыкантов берет микрофон и говорит:
— А сейчас прозвучит песня для самой красивой девушки от именинника.
Ромка счастливо улыбаясь, притягивает меня к себе и начинает кружить под первые аккорды песни Forgiven. Именно той, что помогла ему выиграть наш первый спор. Я прижимаюсь к нему всем телом, наслаждаясь близостью любимого.
— Теперь это моя любимая песня, — смеется Рома мне на ухо.
— Кажется и моя тоже, — чувствуя себя на седьмом небе от счастья, говорю я.
— Мне не терпится сорвать с тебя это платье, — шепчет он, опуская руки ниже поясницы.
— Тебе оно не нравится?
— Нравится, но тебе лучше без него, — а улыбка то довольная, как у чеширского кота.
— Пещерный ты человек, — прыскаю и прижимаюсь щекой к его груди.
— Я люблю тебя, — говорит Рома, на что я поднимаю голову, ошарашено глядя ему в глаза.
— О нет!
— Чего? — испуганно смотрит он на меня.
— Не так… это должно быть сказано в другой обстановке… более интимной… — хмурюсь на незадачливого Ромку.
— Да? Блин я не знаю, как правильно. Ну ладно, беру свои слова обратно, — тараторит он, а я не могу сдержать смех.
Повернув голову в сторону, встречаю прожигающий, тяжелый взгляд Виктора Петровича и недовольный Ольги Алексеевны.
— Кажется твоим родителям я не понравилась, — увиденное возвращает меня с небес на землю и я спешу отвернуться.
— Не бери в голову, — говорит он, целуя мой висок.
По окончанию песни, Рома доводит меня до столика и сообщив что через полчаса выдвигаемся, уходит. Я вижу, как отец жестом подзывает Рому к себе и в течении нескольких минут что-то говорит ему на ухо. После чего, Рома подходит к Наташе и приглашает ее на танец. Решив не мучить себя, по чем зря, неприятными образами их танца, я удаляюсь в туалет.