Седмица Трехглазого (Акунин) - страница 68
А между тем перед царевичем творилось такое! Шут в красно-синем кафтанце скакал на руках, потешно дрыгая ногами. Малый карлик и совсем крошечная карлица плясали пляску, постукивая в бубенки, да еще мужик в красной рубахе делал что-то с хвостатой мартышкой.
– Кыш вы! – махнул государь. Затейников будто смело.
Но Алексей Михайлович, казалось, и не заметил, что стало тихо. Он все так же тускло глядел в потолок, из груди с трудом вырывалось дыхание.
Эвона какой нежный, подумал Трехглазый. И правда не помер бы. Осиротеет держава.
У царя, с отчаянием смотревшего на отрока, который, похоже, отца и не заметил, по щекам струились слезы.
Маркел сзади шепнул:
– Твое величество, скажи царевичу, что кудесника привел…
Михаил Федорович не привык, чтоб ему сзади в ухо шептали – отшатнулся. Средь придворных прокатилось гудение – ах, дерзец!
Но государь коротко кивнул Трехглазому – понял.
Смахнул слезы, приблизился к креслицу и с бодростью объявил:
– А кого я к тебе привел, Алешенька! Погляди на сего честнóго мужа!
Нет, не поглядел.
– Се человек кудесный, вникновенный во многие тайны. Видит то, чего никто не видит, потому его зовут Трехглазый. Вишь, у него на лбу знак? Скажи, Трехглазый, зачем ты сюда пожаловал.
– Чтоб кошку найти. И найду, если твое царское высочество мне поможет, – твердо сказал Маркел.
Тетки заохали, многие закрестились, а иные поплевали через плечо во сбережение от Лукавого, зато мальчик будто очнулся.
Страдальческий взгляд оборотился на Маркела, задрожали ресницы.
– Най…дешь отраду? – спросил слабый голосок. И громче, сильнее: – Найдешь?!
Отрок сел на подушках.
– Найдет, как ему не найти, – обрадовался государь. – Нельзя ему отраду не найти, иначе я ему голову с плеч… Покушай пряничка, золотце. Иль хоть ягодку винную. Не кушал же ничего.
Схватил со столика поднос, стал совать царевичу. Тот, однако, на родителя не посмотрел, поднос оттолкнул. Поднялся, взял Трехглазого за руку (другой рукой Маркел мял себе шею – она вдруг засвербела в месте, куда рубят топором).
– Колдуй, дяденька, если надо. Я после грех отмолю. Но сыщи Отрадушку.
Видно, это кошку так зовут – Отрада, сообразил Маркел.
– Расскажи, твое высочество, кто и когда видал Отраду в последний раз.
– Я. Третьего дня вечером, когда ее в терем спать укладывал. А вчера наутро стал звать – не мяучет, не выходит. Нету! Пропала. Опустел терем… Злая чара ее схитила, сколдовала, иначе как? Расколдуй Отрадушку обратно, добрый ведун!
Что за «терем», из которого кошка не могла выйти? Непонятно.
– Мне нужно осмотреть место злодеяния, – сказал Трехглазый, решив, что будет действовать, как при обычном сыске.