— Забыл заплатить по счету? — предположила Леда. — Тебя, наверное, отключили.
— Не может быть. Я уверен, почти уверен…
— Не важно, — оборвала его Леда. — Я уже здесь.
— Отлично. — У Берни изменилось выражение лица, словно у него появилась мысль, и не исключено, что очень большая. Я наблюдал нечто подобное и раньше, и теперь был готов к чему угодно. — Может… э-э-э… войдешь?
— Куда?
— Ну в дом, разумеется.
— С какой стати?
Берни поднял обе руки ладонями вверх, чего почти никогда не делал.
— Не знаю. — Он кашлянул, но это вовсе не означало, что у него застряла в горле кость — единственная причина, по которой кашляю я. Но я не сомневался, что это что-то да значило. — Как твои дела?
Леда прищурилась. Такие гримасы людей не красят.
— Мои дела? Что еще за вопрос?
— Обычный.
— Вот как?
— Разумеется: вежливый обмен репликами.
Леда перестала щуриться и откинула назад голову.
— Потешаешься надо мной, Берни? Тебе не надоело?
— Ничего подобного. Извини, если я…
— Довольно! — Она резко взмахнула рукой. — У меня было к тебе предложение, которое, как мне казалось, должно тебе понравиться. Но если ты так ко мне относишься, ничего не выйдет.
— Насчет Чарли? — спросил Берни.
— Да. — Лицо Леды разгладилось, она больше не выглядела такой раздраженной. — Кое-что насчет Чарли. Хотя это и не планировалось, не мог бы ты взять его на выходные?
Брови Берни — а они у него такие густые, красивые; глядя на них, можно многое понять, — поползли вверх, и он одновременно улыбнулся. Мне нравится, когда он так делает.
— Отчего не взять, — ответил он. — Конечно, возьму. — Он бросил на Леду быстрый взгляд, совсем не такой, каким смотрел на нее раньше. Такие глаза у Берни становились, когда мы отправлялись расследовать очередное дело. — Что-нибудь наклевывается?
— Воскресный отдых, — ответила его бывшая жена. — Вечером мы уезжаем.
— С Малькольмом?
— С кем же еще? Разумеется, с Малькольмом.
— Едете в какое-нибудь интересное место?
— В другие на выходные не уезжают.
Вернувшись в дом, Берни проверил телефоны на кухне и в кабинете — понажимал кнопки, постучал по аппаратам. Затем принялся рыться в груде бумаг на столе. От его занятия меня куда-то потянуло — особенно когда вся кипа накренилась и бумаги разлетелись по полу. Пришлось переждать в патио. У нас очень приятный дворик, окруженный высоким забором, с высокими воротами в задней стене. А за воротами — каньон. Я сразу подбежал к воротам. Закрыты. Очень высокие ворота, но никто не знает, что я часто их перепрыгивал. Взять хотя бы тот случай, когда зазывно лаяла одна малышка. Я замер, насторожился и прислушался, но на этот раз никто не лаял. В углу патио росло лимонное деревце, и я, улегшись в тени, стал впитывать лимонный аромат. Очень быстро веки отяжелели. Вам не кажется, что, когда такое случается, очень трудно не закрыть глаза? Да и к чему стараться?