– Уведите их! – приказал комиссар.
– Стойте! – Франческа решительно подошла к Сальваторе и заслонила его собой. – Я не позволю! – Потом обернулась к внуку: – Ну что же ты молчишь?! Скажи, что ты ни при чем!
Не отважившись взглянуть на бабушку, Сальваторе молча опустил глаза.
– Значит, это правда? – растерянно проронила она.
К принцессе подошел депутат Куземано и обнял ее за плечи:
– Идемте, дорогая.
Влад тем временем подошел к Савелию и пнул по его ботинку:
– Ну что, герой? Легко воевать с бабами?
– Что-о-о-о? – протянул тот.
– Легко, спрашиваю, бить женщин?
– Да пошел ты!
Тогда Влад обратился к Дайнеке:
– Ты должна все рассказать комиссару.
– Зачем? – спросила она.
– Не догадываешься?
Дайнека покачала головой, но Влад объяснил:
– На случай, если этот гад имеет отношение к нашему делу. Пусть разберется.
Армандо Монтанья заинтересованно следил за их разговором и, после того как Савелия и Сальваторе ди Скьяра увели полицейские, спросил у Дайнеки:
– Мне кажется, у вас есть что мне рассказать?
Она грустно кивнула:
– Но это будет длинный рассказ.
– А мы никуда не торопимся. – Комиссар тяжело опустился на диван и плеснул в бокал минеральной воды. – Изжога разыгралась. – Он выпил воду и обратился к принцессе: – А где синьорина Клодия?
За нее ответил депутат Куземано:
– Уехала с друзьями в Палермо. Если не возражаете, я провожу принцессу в ее комнату.
– Сделайте милость.
Дайнека присела рядом с комиссаром:
– Могу начинать?
– Слушаю вас, синьорина.
И Дайнека рассказала все, не утаив от Армандо Монтанья ни единой детали из того, что случилось в Москве, и того, что с ней произошло потом, на протяжении долгого путешествия.
Вячеслав Алексеевич думал о Кузнецовой. Сидел за рабочим столом и, как школьник, мечтал о любви. Прошедшую ночь они провели вместе, и эту ночь ему не забыть. На короткое время он получил все, что хотел: непритворную любовь зрелой женщины, которая понимала его так, как никто другой. И эта любовь наполнила его и придала ему силы. Теперь у него не было того половинчатого ощущения, которое он испытывал, находясь рядом с Настей.
Вспомнив про жену, Вячеслав Алексеевич поморщился, как от зубной боли. Но не оттого, что воспоминания о ней были так неприятны, а потому что, будучи порядочным человеком, он изменил и теперь должен врать.
– А стоит ли?.. – задумчиво проронил Вячеслав Алексеевич.
Не успел он произнести эти слова, как в его кабинет ворвался Сергей Вешкин:
– Я уезжаю!
– Куда? – с удивлением поинтересовался Вячеслав Алексеевич.
Вешкин ограничился коротким ответом: