Однако это не обязательно должно означать, что ее браслет не дешевка. Но сходство все-таки было невероятным.
Тем не менее Эмбер продолжала сомневаться. Если прапрапрабабушкин браслет по-настоящему ценная вещь, почему он столько лет пролежал, завернутый в тряпицу, на чердаке старого дома в Хертфордшире?
– А на кого бы они не произвели впечатление? – уклончиво ответила она.
– Да, турки гордятся своим наследием, – согласился Кадар.
И снова ей послышалось в его словах предостережение.
Несколько секунд Эмбер размышляла, стоит ли рассказывать ему о своей бесстрашной прапрапрабабке, посетившей Турцию больше ста пятидесяти лет назад.
Поверит ли ей Кадар? Сомнительно, учитывая, что он, похоже, готов приписать ей все самое худшее.
Он уверен, что она воровка. Если она расскажет ему о браслете и окажется, что он в самом деле не дешевая подделка, она вполне может нарваться на вопрос: «Где ты его украла?». Браслет старинный, и даже если он не драгоценный, возможно, что стоит как предмет старины.
Так что пока она ничего говорить Кадару не станет.
Кроме того, почему он должен знать о ней все, если сам не желает рассказывать о себе? Хватит с него и того, что он выяснил о ней в полиции. А что ей известно о нем? Ничего. И она не обязана выкладывать ему всю подноготную.
– Турция имеет на это все права. – Она улыбнулась, предлагая Кадару снова пойти в атаку.
Однако он отвернулся с каменным лицом, словно ожидал услышать что-то другое. Эмбер воспользовалась этим и заговорила о Мехмете. Ей давно хотелось это сделать, но сначала она объяснялась со страховой компанией, затем ее мыслями завладел Кадар, а после она отвлеклась на осмотр достопримечательностей.
– Расскажи мне о Мехмете, – попросила она.
Он резко повернул голову:
– Что именно?
– Кто он?
– Старый друг. Почему ты спрашиваешь?
– Любопытно. Сколько ему лет?
Кадар пожал плечами:
– Не меньше девяноста. Может быть, девяносто пять.
– Как ты с ним познакомился? Он твой родственник?
– Нет.
– Кто же он?
– Не пойму, зачем тебе это нужно.
– Я всего лишь поддерживаю разговор, – сказала Эмбер. – А о каком Лунном павильоне он говорил? Я ни о чем подобном не слышала и не читала.
– Ты не разговор поддерживаешь, – заметил он. – Ты вынюхиваешь.
– Людям простительно любопытство. Или здесь это считается преступлением?
– Нет, конечно, – нетерпеливо бросил Кадар, но отвечать не спешил.
Эмбер поудобнее устроилась на мягком кожаном сиденье. Если Кадару нравится секретничать – его право. Больше она ни о чем спрашивать не станет. Она отвернулась к окну и смотрела, как машины стремятся поскорее занять свободное место в плотном потоке транспорта.