— Может, ты поспишь, дед? — Артем поправил ему подушку.
— Темочка… Ты себе представить не можешь, как я страдал. Я прочитал кучу литературы про путешествия во времени. В основном это была беллетристика и фантастика. Чистый вымысел. Однажды мне удалось попасть в закрытый зал Ленинской библиотеки, и именно там мне попалась книга французского уфолога Жюва Мотье. Я сразу понял, что он тоже был там… в прошлом. Все то, что он писал, я тоже знал и видел воотчию. Но ему удалось разгадать еще одну из загадок портала. Он появлялся в том месте, где прошлое было изменено. И тут я понял, где именно находится новый открывшийся портал. Он был тут, в этой квартире и я задался целью купить ее. Я уехал на север и проработал там семь лет, в нечеловеческих условиях строя города. Увы… этих денег было мало, и мне пришлось еще несколько лет трудиться на сталелитейном, как и отцу. В результате двадцать лет назад я наконец-таки купил ее, переплатив хозяевам примерно вдвое. Но не это самое страшное. Страшнее было то, что я не нашел тут портал. Я изучил и облазил всю квартиру и даже вызвал рабочих, чтобы они отодвинули от стены шкап, который чудом оставался стоять у стены. Портала не было.
— Так это шкаф Розы? — удивился Артем.
— Верно, — кивнул старик, — когда его отодвинули, я увидел те самые обои, которые сам клеил в далеком двадцать восьмом. Его с тех пор не отодвигали. Да и тогда, когда я искал портал, его с трудом сдвинули пятеро рабочих.
— Так чего дальше было? — Артем от нетерпения заерзал на стуле.
— Я стал искать информацию про Розочку и открыл для себя огромный мир интернета.
— Так ты продвинутый дед? — засмеялся Артем.
— Я узнал, что во время войны в дом попала бомба, но я также узнал, что дом рухнул намного правее нашей квартиры. Жильцы разъехались по друзьям и родственникам. Тех, кому некуда было ехать, переселили во временные бараки. Потом я вычитал про случившийся еврейский погром. Прочитал фамилии погибших, и там… — старик снова закрыл глаза, и по морщинистому желтому лицу потекла слеза, — она погибла в том погроме. Четырнадцатого августа сорок шестого года.
— Дед… ты это… — забеспокоился Артем, — не того, смотри.
— Иди домой, Темочка! Я хочу немножечко побить один, — тихо отозвался старик.
На следующий день старику стало плохо, и Артем снова вызвал скорую. Старик таял на глазах. Его речь стала несвязной. Он практически ничего не ел. Его и без того сиплое дыхание прерывалось тяжелыми приступами кашля. Линдерман смотрел на все вокруг невидящими глазами и реагировал только на приходы Артема, тихо шелестя пересохшими губами слово «сынок». Через неделю Иосифа Линдермана не стало.