— Молодой человек, — покачал седой головой старик, — ви ж не собака, шоб на клички отзиваться. И не надо стесняться имени, которое вам дано матерью. Принеси мне альбом, Артем.
Артем послушно встал, открыл верхний ящик кривого комода, и на него пахнуло запахом лаванды и столярного клея. Он сразу нашел большой фотоальбом, обшитый синим кожзаменителем. Старик принял из его рук альбом с осторожностью, любовью и нежностью, как принимают новорожденного ребенка.
— Это был сентябрь двадцать седьмого. Было тепло, но шел мелкий дожьдь. Я шел по улицам города, пытаясь узнать знакомые места, и тут я встретил ее… Мою Розочку! Я помню этот момент, как сейчас. На ней было платьице в мелкие синие цветочки, вязаная голубая кофточка и черные туфельки. Она была такой милой и нежьной, как те цветы на ее платье. Она держала в руке большой черный зонт, а второй рукой ловила в воздухе капельки дожьдя с него, — старик грустно улыбнулся, — это была любов с первого взгляда, как в кино. Мы познакомились и провели чудесный вечер, сидя под навесом уличного ресторанчика. Денег у меня не было, но Розочка сказала, что она заплатит, а я ей в следующий раз все отдам. Я понял, что это намек на ишо одну встречу, — Линдерман открыл альбом и достал оттуда наклеенную на картон фотографию с обгрызенными пожелтевшими краями. С нее Артему улыбалась худенькая черноволосая девушка лет двадцати пяти. Она не была красавицей, да и художник, раскрасивший фото, местами перестарался. Красивые полные губы девушки были ярко-красного цвета. Неудачно наложенные тени делали ее и без того длинный нос еще длиннее. Единственным, чего не коснулась рука ретушера, были глаза. Они были огромными и почти черными. Их обрамляли длинные ресницы, загибавшиеся вверх почти до самых бровей. — Правда, она у меня красавица? — улыбнулся старик, любовно глядя на фото. — Знаешь, о чем я жалел всю жизнь? — его крючковатый палец нежно погладил лицо девушки.
— Что ее рядом нет? — предположил Артем.
— Не совсем ее рядом, скорее меня с ней рядом. Нет, не о том я жалею, Темочка. Не о том. Я никогда не видел своего ребенка. Мы поженились через год. Не буду рассказывать, как ее дядька состряпал мне поддельные документы. Как я устроился в строительную артель. Как мы с ней въехали в эту маленькую квартирку. Как нам принесли сюда этот самый шкап и мы немного поругались, потому что не могли решить, куда его поставить, — старик положил фото между страниц альбома, — я не выходил из прошлого полтора года. Я знал, что, если выйду и зайду обратно, она меня не вспомнит. Тогда я уже знал, как устроено прошлое. Но я не знал другого… В тот самый миг, когда в этой самой комнате мой родившийся ребенок сделал первый вдох, прошлое выбросило меня назад. В мое время. И портал для меня закрылся навсегда, — старик закрыл глаза и устало откинулся на подушку.