Как бы там ни было, но на переодевание уже времени не оставалось. Саша под пристальным взглядом следила за работой визажиста. Макияж мне почти и не делали, только глаза выделили и губы блеском намазали так, что я чувствовала вкус резины даже у себя на зубах, а говорить вообще было невозможно, мои губы будто склеились.
Мои густые волосы стянули в пышный пучок и закрепили его серебряной лентой. Ну я прямо леди голубых кровей из 20-х годов. Такое мне не подходит.
-А еще не поздно все отменить? –ныла я, с отвращением разглядывая себя в зеркале.
-Нет, Микаэла. Не понимаю, почему ты так страдаешь? Ты же прекрасно выглядишь, -сказала Саша, поправляя свою прическу.
-Мне не нравится. Ты просто не понимаешь, каково это, потому что сама надеваешь то, что хочешь.
-Просто меня с детства приучали только к таким нарядам.
-И неужели тебе никогда не хотелось примерить… ну не знаю… байкерскую куртку?
-Знаешь, -Саша повернулась ко мне. –вообще-то мне всегда хотелось примерить леггинсы в радужный окрас и широкий свитер с каким-то желтым улыбчивым квадратом.
Я прыснула.
-Этого квадрата зовут Спанч Боб, между прочим.
-Правда? Кажется, я знала одного барона с похожим именем.
Вот теперь я рассмеялась, хотя по выражению лица Саши не похоже было, что она шутит.
-Хватит веселиться, -оборвала она меня. –Пора на выход.
-Не-е-е-ет, -вмиг улетучилось мое хорошее настроение. –Расскажи еще что-нибудь. Глядишь, так и пропустим всю церемонию.
-Ну нет, -Саша взяла меня за плечи и подтолкнула к выходу. –Ты меня не проведешь. И, Микаэла, -тетя развернула меня к себе и внимательно посмотрела в глаза. –ты же помнишь, что говорить стоит, а чего говорить не стоит?
-Конечно. Не зря же вы меня пугаете экзаменом по знанию этикета.
-О! Хорошо, что напомнила. На днях к тебе должен прийти учитель немецкого. Ты же знаешь этот язык?
-Ja, Fraulein, -я отсалютовала двумя пальцами от головы и вышла из комнаты. На самом-то деле я и на родном языке пишу с ошибками.
В зале для интервью было поставлено пять столиков из белого дерева, за каждым из которых сидел один претендент на трон. Эфир уже начался, а женщина-корреспондент уже рассказывала вступительные слова. Я закусила губы и, пригнувшись, пробежалась до своего места. Надеюсь, моей спины в кадре не было видно.
После эта же корреспондентка представляла каждого из нас по очереди, называла все титулы и кем он или она приходится скончавшемуся королю. Некоторые думают, что говорить о погибшем правителе при моем присутствии не очень корректно. Видите ли, я должна почувствовать себя некомфортно, сразу накатывает тоска, мысли становятся только об отце, а на глаза наворачиваются слезы. Эти люди ошибаются. Я совсем ничего не чувствую, потому что ни разу в жизни не видела его, не слышала его голоса, не наблюдала за его игрой в гольф и никогда не праздновала с ним Рождество. А те, кто обмолвился о правителе, сразу делает такое виноватое и растерянное лицо, глядя на меня, что жалко становится их.