— А смысл!? — Разорялся вампир.
— Граф мы или не граф? — Возражал ему Талик. — Некоторые олигархи уезжают во Францию и уже оттуда заказывают к завтраку нашу чёрную икру бочками втридорога. Тоже — нерентабельно! Зато — шикарно!
— Граф..? Скорее — идиот! — Поддерживал Бутончика Бормотун.
— Не идиот, а — оригинал! — Стоял на своем Талик.
— Оригинальный идиот! — Рычал оборотень, который был и самым ленивым, и ничего не понимал в тяге к писательству. Куда ему с его мечтами о лапах и когтях? Ни написать, ни напечатать! Только бы сгрызть что-нибудь!
— Все писатели… немного «того». — Дипломатично соглашался демон.
— Не писатель, а… артист разговорного жанра. Бард-сказитель!
— Тем более! — Не уступал Бутончик.
— Во, наплёл! Бард-сказитель! — Рычал демон. — А всё только, чтобы слово «баян» не употребить. Хе-хе! Реализуй себе бороду, гусли и слепоту. Хотя слепым можно и прикинуться. Баську поводырём возьмём! А ушастый подгонялой будет. Еще ни у одного баяна подгонял не было!
— Барду, а всякий бард — слегка писатель, — гнул свою линию Талик, — вполне можно и почудить! Наши эстрадные звезды еще не так чудят! Зато мы не будем странствовать и побираться по кабакам в отличие от примитивных менестрелей. Их репертуарчик ни на что не годен и уже заезжен. А вот к писателю, при здешнем книжном голоде публика сама начнет странствовать, как только узнает, что есть что послушать! Как в театр. А она узнает! Устное творчество не запрещено! Аудиокниги, между прочим, тоже пользуются спросом. И при таком безрыбье спрос будет бешеным! Я же — писатель! Мне нужны читатели… слушатели!
— Тщеславный идиот… Накроют… — Вздыхал Бутончик. — И на остров отправят! Опознают!
— Если для начала ничего исключительно своего не сочинять, то и не отправят! Будем переделывать… слегка… известные произведения на здешний лад. Это даже не фанфик! — Уговаривал, практически сам себя, Талик.
Решено было начать с самого невинного — с какой-нибудь классики. А там уж как пойдёт. Вот когда «читателя Зольникова» переведут из поднадзорных в обычные жители, то можно будет давать и закрытые устные выступления. Тогда и придёт время своё собственное творчество цитировать. Пусть не полностью и не близко к тексту, но в устном виде и так сойдёт. И без магии можно будет обойтись — вкусы публики Талик прекрасно знал, а уж здешняя публика была сплошь «его», той, что надо.
Ему уже виделся огромный зал, мрачный, в красно-чёрных тонах и непременно подземный, на манер тайных масонских подземелий для сборищ, только очень большой. На поверхности — особняк или замок, в верхней зале — дверь замаскированная под камин, а за ней — тайный ход вниз. И непременно — факелы чтобы вдоль по стенам полыхали. И вот в это потайное место спешат, жаждущие его творчества обездоленные местные жители. То один, то другой, появляются они из тёмных алей сада, укрывшись плащами. Особое рукопожатие — одновременно и тайный знак и незаметная передача средств (немалых) хозяину роскошного дома…